Три подруги и таинственный жених

Rush Greta

– Привет!
– гаркнул Мишка так, что я ощутила себя щеночком, писающимся от каждого резкого звука. Я, конечно, лужу не надудолила, но порыв был.

– И тебе не поперхнуться, - проворчала я, когда контроль над мочевым пузырем был возвращен.

– Ты что, дверь шкафом подперла?
– поинтересовался друг, толкая створку ладонью и широким шагом врываясь в кабинет. Вместе с ним просочилось еще несколько хмурых мужчин с весьма недовольными выражениями на лицах.

– Нет, подругой, - ответила я и указала на Русю.

Мишка посмотрел

на музу, мгновенно оценил её красоту, подчеркнутую красивым нарядом, в который я буквально силой её запихивала еще пару часов назад, и тут же на моих глазах произошли разительные изменения. Друг выпрямился, втянул живот, поднял подбородок, выдвинул вперед грудь и сделал взгляд увереннее.

– Так, что тут у нас?
– даже голос его стал выразительнее и глубже.

Я про себя понимающе хмыкнула, подмигнула чуть ошалевшей от таких перемен подруге и заявила:

– У вас - труп.

– Ты её так?
– Мишаня присел возле управляющей.

– Ты что, прямым рейсом с ямайских полей вернулся?
– возмутилась я.
– Нет, конечно! Мадам - управляющая в этом баре. Здесь же работала девушка, чья смерть очень похожа на то дело, которым сейчас занимаемся мы с Максом.

– Максу следовало бы угомониться уже и заняться чем-нибудь полезным, например, разведением кактусов, - покачал головой Миша.

– У него аллергия на кактусы, - хмуро сообщила я.

– Правда?
– словно ребенок, поверил мне Миша.

– Нет, - невозмутимо ответила я.
– Но будет, если он начнет их разводить. Так сказать, из-за частого и тесного контакта.

– Ну, у него же нет аллергии на тебя, а у вас тоже частые и тесные контакты каждый день, - резонно заметил Миша, рассматривая труп.

– Я не кактус, - меня чуть-чуть перекосило.

– Да, - окинул меня быстрым взглядом Миша.
– Ты не зеленая.

– Ммм, - протянула я. Этот разговор уже начал мне кое-что напоминать, а вернее, другую недавнюю перепалку.
– По-твоему, это единственное различие?

– Ага, - радостно кивнул друг.
– На этом несоответствия между тобой и твоими ближайшими колючими родственниками заканчиваются.

– Дай тебе Бог, парень, чтобы ты никогда не встретился с её родственниками, - решила поучаствовать в разговоре Руся.

Миша её слова проигнорировал с абсолютно шальной улыбкой, которую я никогда не видела на его лице прежде и решил немного поработать:

– Рассказывай – кто, когда, где?

И я рассказала.

– Так значит, когда вы вошли кроме парня здесь больше никого не было?
– начал задавать уточняющие вопросы Миша, как только я закончила свое сольное выступление.

– Здесь в принципе с персоналом полный швах. Мы просидели в зале как минимум полчаса и за все это время увидели только троих, включая бармена за стойкой, - ответила я.

– Мы прибежали в кабинет на крик, - добавила Руся.
– Скорее всего, кричал именно этот официант. У него была рука порезана, а перед входом в кабинет пол был заляпан

кровью.

– Возможно, именно он её и убил, - заметил Миша.
– Если это вообще убийство, в чем я сильно сомневаюсь.

– А у тебя есть другие варианты?
– поморщилась я. Мне сразу не понравилась позиция, которую занял Мишка, явно желавший побыстрее избавиться от этого дела.

– Про варианты надо спрашивать у патологоанатома, - вздохнул друг, поднимаясь. — Вот даст мне эксперт заключение, тогда и будем знать. А гадать и блуждать в трех соснах я не хочу.

– Одну из сотрудниц этого бара убили, - с нажимом в голосе напомнила я, тоже выпрямляясь в полный рост.
– Потом сюда приходим мы, спрашиваем про убитую, её непосредственная начальница обещает с нами поговорить, уходит, а потом скоропостижно умирает. Тебе не кажется, что таких совпадений не бывает?

– Ди, - Миша достал носовой платок и начал протирать им пальцы.
– Я все понимаю, не надо мне тут как первокласснику банальные истины по полочкам раскладывать. Но ты видишь на теле хоть какие-нибудь повреждения?

– Нет, - мне пришлось признать очевидное.

– Вот и я не вижу, - кивнул Миша, убирая платок обратно в карман легкой куртки.
– И судмедэксперт их тоже не увидит. Дамочку не закололи, не застрелили, не ударили табуреткой по голове. Даже признаки отравления отсутствуют.

– Откуда вы знаете?
– вновь решила напомнить о своем существовании муза. Вот не стоялось ей в уголку тихонько!

– От неё не исходит посторонних ярко-выраженных запахов. Нет пены во рту или ничего не течет изо рта. И судя по положению тела, её не сводило судорогой перед смертью, как это бывает при употреблении яда.

– Все перечисленные тобой характеристики зависят от типа отравляющего вещества, которое было использовано. Не все яды пахнут и не у всех отравленных появляется пена, - начала спорить я.

– Святые небеса!
– не выдержав, взмолился Миша.
– Посмотри на неё, Ди! Скорее всего, она умерла от остановки сердца. Увидела вас, разнервничалась, вот сердечко и не выдержало. Абсолютно банальная и абсолютно не криминальная смерть!

– Ей было сорок два, - вдруг сообщил молодой парень, который как раз осматривал стол и, судя по небольшой книжице в его руках, нашел паспорт Лидии.
– И она бегала марафоны.

Парень развернул в нашу сторону рамку с фотографией, на которой Лидия была запечатлена в момент пересечения финишной линии.

– Это ничего не значит, - отмахнулся Миша.
– Даже у марафонцев может быть слабое сердце.

– Ага, еще скажи, что бег ослабляет сердечную мышцу, - проворчала я, подходя ближе и рассматривая фото. – И провоцирует хронические заболевания.

– Все возможно под луной, - философски заметил Миша и гордо покинул кабинет.

– А вы считаете, что это убийство? – убирая паспорт обратно в стол, обратился вдруг ко мне парень, чьего имени я не знала, так как видела впервые.