Три подруги и таинственный жених
Шрифт:
– Да погоди ты!
– прикрикнула я, подхватываясь на ноги и хватая свои вещи.
– Вызови мне такси! Нет, не так! Вызывай такси себе и приезжай за мной, поедем ко мне!
– Зачем?
– Нам надо поговорить, - и я едва ли не бегом бросилась к лестнице, ведущей с пляжа.
– Нам - это тебе и мне?
– Нет, «нам» - это тебе, мне и Нисе.
Глава XVI
Подругу я ждала пусть и недолго, но за это время успела основательно продрогнуть. До места встречи, туда, куда должна была подъехать Руся, мне пришлось идти пешком и хотя я торопилась со всей доступной
Дверь со стороны пассажирского сидения распахнулась и выскочила Руся – в черном спортивном костюме, не накрашенная и с кое-как собранными на затылке в один не очень аккуратный пучок волосами. Внешний вид подруги поразил меня куда больше, чем длинный зимний пуховик в её руках, который она тут же накинула мне на плечи, основательно укутала и подтолкнула к машине.
С трудом согнувшись, я забралась в автомобиль и кивком поприветствовала водителя. Молодой мужчина, сидевший за рулем, недоуменно покосился в мою сторону, но ничего не сказал и едва Руся присоединилась ко мне, резво тронулся с места и порулил по названному подругой адресу. Удивления парня было понятным, вряд ли ему часто приходилось забирать ранним утром с набережной босую девицу в мокрой одежде.
– Где твоя обувь?
– воззрилась на мои грязные ступни Руся.
– Вопрос не по адресу, - шмыгнула я носом.
– Тебе следует спросить об этом того, кто помог мне принять водные процедуры.
Водитель, прислушивавшийся к нашему разговору, громко поперхнулся. Мы с подругой переглянулись и отвернулись каждая к своему окну. Разговор следовало отложить.
Всю дорогу мы ехали в молчании, нарушаемом лишь негромким бормотание радио. До моего дома добрались быстро, благо дороги в столь раннюю пору были восхитительно пустыми.
– Спасибо, - поблагодарила я и выскользнула из салона. Подруга быстро расплатилась, и мы понеслись в мою квартиру как две перепуганные ламы.
– Хочу в душ, - заныла я, забегая в подъезд и нажимая кнопку вызова лифта.
– Для начала тебе придется избавиться от пьяных захватчиков твоей ванной, - заявила Руся, когда мы вошли в кабину.
Едва только двери лифта закрылись, она сообщила:
– Твоя машина по-прежнему стоит возле моего дома. Вот только она закрыта, и сигнализация включена...
Я рассеянно слушала, притоптывая ступнями и беспокойно подпрыгивая на месте. Несмотря на позднюю весну земля была еще холодной, особенно по ночам. А потому мои босые ноги буквально околели, превратившись в два малочувствительных столбика. Кроме того, присутствовало ощущение, будто в моем теле навечно поселился арктический холод.
– ...а ключи у меня в сумочке, - сотрясаясь мелкой дрожью добавила я.
– Кто-то очень сильно позаботился. Не только о нас с тобой, но и о твоем имуществе, - заметила муза, складывая руки на груди.
– Мы с тобой знакомы с десяток лет, а я впервые вижу тебя в спортивном костюме, - пояснила я между перестуком зубов. Куртка, заботливо врученная подругой, не помогала. Я как будто изнутри покрылась изморозью и никак не могла согреться.
– Ну, извини, - скривилась подруга.
– Бальное платье в химчистке.
– Извиняю, - кивнула я как раз в тот момент, когда лифт остановился на моём этаже.
Вынув ключи, я попыталась открыть дверь, но промахнулась мимо скважины. Попыталась еще раз – и снова неудача. Руся молча отобрала у меня связку, быстро вставила ключ в отверстие, провернула и я влетела в собственную квартиру с таким энтузиазмом, которого эти стены еще не видели.
Тут же как по заказу распахнулась дверь ванны и на свет божий, вернее, на свет зажженного Русей плафона, в коридор выползла Ниса. Опухшая до состояния полусдувшегося воздушного шарика и помятая сильнее, чем древнеегипетские папирусы.
– О, - прохрипела подруга голосом дяди Валеры из соседнего подъезда, любителя сандалий на носки и растянутых трико с пузырями на коленках.
– А вы откуда в таком составе?
Протерев заплывшие глаза на отекшем лице, она еще раз осмотрела меня и добавила:
– Да еще в таком виде?
– Себя-то видела?
– огрызнулась я, прямо в коридоре стягивая с себя мокрое платье, противно прилипшее к коже.
– У тебя вообще лицо козявочного цвета!
И, оттеснив подругу в сторону, проковыляла в ванную и громко захлопнула за собой дверь, напоследок услышав вопрос Нисы:
– Она что, рыбачила?
Следующие несколько часов меня не существовало вообще ни для кого. Набрав полную ванну горячей воды, я отмокала, грелась и размышляла. Вернее, размышляла я уже потом, чуть позднее, когда разморозился мозг, пытаясь разложить все случившиеся за последние сутки неприятности по полочкам.
Но неприятности на то и неприятности, что отличаются крайним упрямством и склонностью кучковаться всем скопом. А потому делиться на составные части они упорно не желали, нагло демонстрируя мне кукиш. Кажется, в какой-то момент я задремала, потому что вдруг увидела отца. Сидя на своём высоком золотом троне, он громко читал мне нотации, основная суть которых сводилась к тезису “принцессы так себя не ведут”. Чуть поодаль выстроились в рядок все мои сестры и с угрюмыми лицами кивали в такт словам отца. Потом вдруг появился Григорий и начал рассказывать мне, как надо правильно забрасывать удочку.
Из сна меня вырвал стук в дверь.
– Эй, ты там еще шевелишься?
– послышался голос Нисы, уже не такой хриплый. Я вынула руку из воды, с которой тут же начала падать на пол хлопьями пена и развернула к себе старенькие заводные часы, практически раритет, стоявшие на полке. Откуда они у меня взялись я и сама не знала, но выбросить было жалко. Судя по расположению стрелок, в воде я пролежала полтора часа.
– Подай какой-нибудь сигнал, что ты жива!
– продолжала надрываться за створкой Ниса.