Три подруги и все-все-все
Шрифт:
Пыталась понять, что чувствую.
— Почему он мне не сказал? — вопрос вырвался раньше, чем я успела подумать, у кого спрашиваю.
— Потому что…, - начал было Марсель, но Сэм его перебил:
— Потому что есть вещи, не предназначенные для твоих милых маленьких ушек. Если договор между Захаром и Дэни включает чью-то смерть, то ближайшие ночи будут кровавыми, крошка.
Моментально отреагировав, я развернулась, ткнула пальцем парню в грудь и прошипела:
— Я тебе не крошка, — а после смело зашагала сквозь траву.
Парни некоторое время постояли, а потом отправились следом, стараясь не дать мне удрать далеко.
Но на это можно было даже не рассчитывать.
Трава была такой высокой, что доставала мне до груди. Сочные плотные стебли покачивались на ветру, волнообразно клонясь к земле под собственной тяжестью. Но едва коснувшись земли, они сразу выравнивались, будто сам ветер повелевал им подняться, и они подчинялись. Я никогда не видела ничего подобного. Отстранённо поразмышляв над этой странностью, пришла к выводу, что местная флора могла измениться под воздействием магии. Так иногда бывает, когда на одном месте долгое время обитает кто-то из нас. Например, в морском королевстве рождаются массивные смертоносные медузы и огромные моллюски, которые выстраивают дома, превращающиеся после их смерти уже в наши жилища. Это не мы делаем их такими. Вернее, мы не делаем их такими намерено. Это природа под воздействием высокой концентрации волшебства будто бы сбивается с заданной программы и порождает нечто совершенно новое.
Ещё на расстоянии десятка метров я поняла, как их много.
Волков.
Они заполняли все беседки и занимали все лавочки в открытых деревянных павильонах. Мужчины и женщины, молодые и старые, не по годам рослые подростки и совсем ещё дети, только недавно научившиеся ходить.
Социальная разнородность тоже поражала. Были среди присутствующих офисные клерки, одетые в деловые костюмы. И простые работяги в потёртых джинсах и рубашках с закатанными рукавами. А ещё школьники в форме и студенты в спортивных куртках с яркими надписями, демонстрирующими их принадлежность к баскетбольной команде. Чуть меньше выделялись домохозяйки в удобных длинных юбках и просторных футболках немаркого цвета. А вот крепкие бородатые ребята были даже чересчур броскими. Они выглядели так, словно только вчера прибыли из кругосветного путешествия на воздушном шаре. Эдакие пилигримы со шрамами, загаром и обветренной красной кожей. Но что-то мне подсказывало, что шрамы они свои получили вовсе не во время сплава по горным рекам. Это были боевые шрамы, от очень острых и крепких когтей.
Мы ещё не успели приблизиться, а взгляды всех, кто собрался здесь в этот летний вечер, уже были сосредоточены на нас. И чем темнее становилось, тем отчётливее проступала их нечеловеческая натура. Люди не умели так смотреть. По-звериному бессмысленно, ориентируясь исключительно на инстинкты. Отслеживая и контролируя пространство вокруг себя.
— Они тебя не тронут, — прошептал Сэм, хотя мог и не шептать, все и так всё услышали.
Беседки окружали небольшой водоём, созданный искусственно, через который был переброшен деревянный мостик. Вдоль берега были установлены рыболовные платформы и опущены в воду удочки. По ту сторону рукотворного озера находилось строение удивительной старины, словно вышагнувшее из народного сказания про мельника и мельницу. Это был небольшой домик, собранный из серых досок, узких и коротких. Низкая притолока соединялась с ромбовидной деревянной башней, накрытой островерхой крышей. К восточной стене башни был прикреплён ветряк, чьи лопасти делали медленные обороты, тихо поскрипывая.
— Что-то у меня нет в этом уверенности, — сомнения вырвались непроизвольно.
— Доминанты внутри, — заметил Марсель. — А значит, и нам туда надо.
— Откуда ты знаешь? — удивилась я, всё
— Потому что никто из здесь сидящих не доминант, — проговорил Марсель, не особо пытаясь шептать.
— А…? — было открыла я рот, чтобы спросить, но Сэм опередил:
— Не ищи внешних признаков, их нет, мы это чувствуем, — прошептал он мне в затылок. И не ожидая нового вопроса, пояснил: — Будто на спину что-то давит, что-то, что пытается заставить тебя согнуться в поклоне. Когда меняешь свой статус в стае и поднимаешься по иерархической лестнице, это ощущение проходит.
Я кивнула, показывая, что его ответ был достаточно исчерпывающим, и двинулась вперёд, стараясь не представлять себе страшные картинки, в которых главным героем было моё разорванное горло. Сосредоточилась на Грише и на задаче, с которой я пришла сюда.
Подойдя к двери, я увидела табличку, повешенную на ржавый гвоздь при помощи приделанной верёвки. На табличке чем-то острым было выцарапано два слова: «Вялые челюсти».
На мгновение замешкалась, не зная, надо ли стучать. С одной стороны, я была в гостях и требовалось проявить хоть какое-то уважение, тем более что оборотни помешаны на уважении и его демонстрации. С другой стороны, бар — это общественное место, куда вроде как не спрашивают дозволения войти.
Не дождавшись, пока я закончу со своими внутренними противоречиями, Сэм протянул руку и толкнул ненадёжную кривую створку.
— Они давно знают, что мы здесь. И если нам позволили подойти так близко, это равносильно разрешению войти.
Опять кивнула, начиная чувствовать себя бестолковой.
— Не бойтесь, вам здесь ничего не угрожает, — услышала я из глубины этой волчьей харчевни, которая, кажется, начала своё существование ещё в те далёкие времена, когда соль считалась валютой. И с тех пор не изменилась ни на йоту.
Этот голос, насмешливый и провокационный, словно толкнул меня вперёд, и я переступила порог, а медленно двинувшись вперёд.
Прошла мимо барной стойки, чьей главной особенностью была широкая столешница, тщательно выскобленная, но не отполированная. Чистое, мягкое дерево, ничем не защищённое, придётся вскоре менять, если бармен будет и дальше так усердствовать. У барной стойки в ряд выстроились высокие и ужасно неудобные на вид табуреты. В противоположной части помещения, где не было ни окон, ни дверей, стояли низкие потёртые кресла, дополненные столиками. Всё вместе это выглядело как сельский клуб с претензией на элитное заведение по интересам. Хотя мне всегда казалось, что интересы оборотней могут вместиться в одно предложение.
— Сюда, — позвал всё тот же голос.
Я и неотрывно следующие за мной парни дошли до конца вытянутого помещения, которое оказалось намного больше, чем могло показаться снаружи, и свернули направо.
— Доминанты сегодня весь день совещаются, — тихо поделился Сэм. — Все никак не могут прийти к общему решению.
И больше он ничего не успел сказать, потому что мы пришли.
Это была небольшая комнатушка, десять на десять метров, напомнившая мне клетку подружкиного попугая… которого, кстати, стоило бы вернуть обратно, родной хозяйке.