Три пути
Шрифт:
«Расправлюсь с ними здесь, как и велел жрец. Вырежу спящими, одного за другим». Если повезёт…
Как в Степи, когда они с побратимом наткнулись на сонное становище хассов. Совесть кольнула острым кинжалом. Тот мальчик… «Ночные! Только не сейчас! Возьми себя в руки, Фрай!»
Да, резать спящих бесчестно. Но на открытое сражение со всей шайкой его не хватит. Израненная грудь давала о себе знать, дыхание стало хриплым и прерывистым. «И снова я на войне и чувствую холод Смерти, — с тоской подумал арангиец. — Так согрей меня, Сол!» Он сжал
За спиной хрустнула ветка. Наёмник плавно развернулся… и проглотил ругательство.
Рядом с Еронимусом, облокотившись на дерево, стоял Слепой. В подсвеченной красным темноте он походил на лешего. Старый, лохматый, пугающий.
— Не всё таково, каким выглядит, арангиец, — заговорил он, повернув голову к Хиттеру. — Мы, слепые, знаем об этом не понаслышке. По тому, как шуршит листва у тебя под ногами, я могу определить, где ты находишься. А твоё дыхание говорит мне, что ты ранен, торопишься и идёшь убивать.
«Ничего он не слышит, только болтает. Спокойно, Фрай, ещё шажок…»
— Ещё один шаг, и я подниму тревогу, — предупредил Слепой.
Наёмник остановился, перехватывая нож для броска. «Дурацкая железка — Ночные знают, как полетит, — мысли скакали в голове словно блохи. — Далеко, слишком далеко… Рискнуть?.. Но это же старик, просто слепой старик… Если б он закричал, было бы проще. Почему он тянет, Ночные, почему?».
— Мне интересно, почему ты до сих пор этого не сделал, — хрипло произнёс Хиттер, проклиная себя за то, что принял участие в дурацком балагане.
— Может, мне тоже интересно, — откликнулся разбойник. — Интересно узнать, почему ты не убил моего сына.
— Я не воюю с детьми, тем более с ущербными, — поморщился Фрай. — Стой, откуда ты… Nacht ut Mort! Ты шёл за мной по пятам!
Слепой кивнул.
— Старческая бессонница — штука безжалостная, а ты шумел, как стадо коров в подлеске. Эта поляна стала моим домом. Я здесь каждое дерево по имени знаю. Мог бы многое рассказать об этом царстве живых звуков и туманных образов, но тебе ведь не нужно, не так ли?
— Мне нужно доставить этот мешок с дерьмом, — Хиттер тяжело посмотрел на лежащего без сознания Еронимуса, — в Альсбрук, получить свои деньги и двигать дальше на север. Ты мне мешаешь, старик.
— Ничуть. Забирай лошадей и уходи. Но он — останется здесь.
— Он поедет со мной, — Фрай дёрнул желваками и вперил взгляд прямо в страшные язвы. — Если ради этого придётся убить тебя — ты умрёшь.
Разбойник сделал неопределённый жест — будто пожал плечами — и перерезал жрецу горло. Откуда в его руке взялся нож, арангиец так и не понял.
— Теперь можешь убивать.
Тело Хиттера качнулось вперёд, вены на лбу и висках взбухли. Но шага к Слепому он не сделал. Выругавшись, наёмник развернулся и шатаясь как пьяный побрёл к лошадям.
***
Под копытами Снежка наконец-то была не хрусткая лесная подстилка, а твёрдая поверхность тракта. Кобыла
Теперь, когда глухие чащи остались позади и отпала нужда постоянно менять направление, на Фрая навалилась опустошающая усталость. По телу расползся липкий холод, рана нестерпимо саднила — только это мешало арангийцу провалиться в тяжёлое, мутное забытье.
«Нужен лекарь, тепло, вода, — мысли неохотно продирались сквозь зыбкую пелену, казались чужими, — иначе загнию или околею. Попросят платы — отдам кобылу… Жрецу она уже ни к чему».
Он скосил глаза на лошадку и вздрогнул.
Над дорогой, будто привязанный к крупу Снежка невидимой нитью, плыл призрак Дитера. Полупрозрачный, светящийся мягким опаловым светом. Голова брата удивлённо смотрела вправо. Туда, куда свернули его шею сильные руки Хиттера.
«Зачем пришёл? — спросил он призрака. — Позлорадствовать? Ну, давай». Тот, как всегда, молчал, и откуда-то изнутри Фрая полезла колючая злость.
«Нечего сказать? Так убирайся. Сол всё видел, и я не буду каяться перед тобой». Светящийся силуэт плыл за ним не отставая. «Ну и молчи», — арангиец отвернулся. Подумать и без призрака было над чем.
Договор с Культом Создателя нарушен, а значит, в Альсбруке задерживаться не стоит. Да и от лошади надо поскорее избавиться. «Не то решат, будто я сам жреца прирезал. Велласконское правосудие — это тебе не Слепой, оно действительно слепо». Фрай попытался сглотнуть, но лишь закашлялся. В горле прочно поселился сухой горький ком.
«Проклятая страна. Безумная. Погода зверская, жрецы-очистители, суд свободных людей… Удружил ты мне, братец».
Он вспомнил их последний разговор и покачал головой. «Ты ведь тоже считал свой суд высшим, Дитер Фрай? Выше воли отца, выше жизни Эльзы и ребёнка». Ледяная решимость в голубых глазах брата… затканный пеленой ненависти взгляд Теобальда…
«Как две стороны одной монеты, — с горечью понял Хиттер. — Монеты, которой платят за большую кровь!..» Наёмник перевёл дух. Хорошо, в этот раз её удалось избежать…
Перед внутренним взором возник Слепой. Нож в длинной руке смотрел в землю, язвы в неровном свете костра походили на тлеющие угли. «Спасибо, старик, — через силу улыбнулся арангиец. — Ты всё взял на себя, и я признаю твоё право. Видит Сол, ты его заслужил».
Он оглянулся на брата и вдруг заговорил вслух, поддавшись порыву:
— Мне нет и не нужно прощения. Что сделано, то сделано. И я свернул бы её снова… Но я бы очень хотел, чтобы кто-нибудь остановил мои руки…
Призрак исчез — словно сдуло промозглым ветром. Наёмник поднял влажные глаза к небу. Чужие звёзды неярко поблёскивали сквозь туманную дымку.