Три сердца и три льва (Сборник)
Шрифт:
Холодный нос ткнулся в ладонь девушки. Она потрепала волка по грубой шкуре, и тот потрусил прочь.
Вскоре он перешел на бег. Ощущать себя волком было несколько непривычно. Мышцы взаимодействовали совсем не так, как в человеческом теле. Зрение было затуманенным и бесцветным. Зато он отчетливо воспринимал самый слабый звук, самый тихий шорох. Молчание ночи обернулось бесчисленным множеством шумов, различить которые бессильны уши людей. А еще – его окружали бессчетные запахи, они подступали со всех сторон и свербили ноздри. А еще – он
Он будто очутился в новом, неизведанном мире, где все было по-другому. Он изменился не только телесно, мысли его стали мыслями волка, менее отвлеченными, зато более ясными. Будучи волком, он не мог думать, как человек, а приняв прежний облик, не способен был вспомнить своих ощущений в звериной шкуре.
Вперед, вперед! Лапы его едва касались наста. В ночном лесу кипела жизнь. Он уловил запах зайца – перепуганного зайца, что следил за ним округлившимися от ужаса глазами. Волк облизнулся было, но человек восторжествовал над зверем, и заяц остался далеко позади. Заухала сова. Деревья и холмы тянулись нескончаемой вереницей, которую лишь изредка прерывали закованные в ледяной панцирь реки.
Наконец-то! На фоне подернутых лунным серебром облаков замаячили усыпанные зимними звездами башни Эльфхьюка. Эльфхьюк, прекрасный Эльфхьюк, ты теперь принадлежишь врагам, а потому таишь в себе угрозу.
Распластавшись на снегу, зверь пополз на брюхе к стенам замка. Он настороженно принюхивался.
Вот он учуял троллей, поджал хвост и оскалил зубы. Замок провонял троллями.
Волчьи глаза не могли разглядеть гребня стены, по которому расхаживали стражники, но он слышал их, различал их запахи, дрожал от ярости и желания перегрызть им глотки.
«Тише, тише, – успокоил он себя. – Они прошли, не медли, меняй шкуры».
Поскольку он был уже в зверином обличье, ему понадобилось лишь усилие воли, чтобы перекинуться в орла. Все поплыло у него перед глазами, но в следующий миг он взмыл в небо на широких и могучих крыльях.
Зрение его чудесно обострилось, тело наслаждалось полетом, каждое перышко словно пело от радости. Однако трезвый орлиный рассудок возобладал над пьянящим восторгом. Ведь, паря над головами стражников, Скафлок являл собой отличную мишень для их стрел.
Он перелетел через стену, осмотрелся и сел на землю в тени главной башни. Мгновение – и в заросли плюща шмыгнула юркая выдра.
Теперешнее его чутье уступало волчьему, но слышал он ничуть не хуже, а видел даже лучше. Он ощущал то, что попросту недоступно людям; он проникся чувствами резвого и самовлюбленного зверька – ему доставляло удовольствие думать о том, какой он ловкий, проворный, какой у него роскошный мех.
Со стены доносились удивленные крики. Должно быть, кто-то заметил орла. Похоже, ему не стоит задерживаться.
Выдра осторожно выбралась из зарослей. Конечно, безопаснее было бы принять обличье ласки или крысы, но увы! Хорошо еще, что Фреда догадалась прихватить
Он проскользнул в башню через приоткрытую дверь. Лабиринт коридоров был знаком ему с детских лет. Усы выдры зашевелились – зверек принюхивался. Пахло троллями и глубоким сном. Что ж, пока ему везет. Враги спят, а тех, кто несет дозор на стенах, можно не опасаться.
Он прокрался в трапезную. На полу, в самых диковинных позах, храпели пьяные тролли. Шпалеры превратились в лохмотья, на столах виднелись царапины и пятна; орнаменты из золота, серебра и драгоценных камней, украшавшие зал на протяжении многих веков, исчезли без следа. Лучше бы замок захватили гоблины, подумалось Скафлоку. Они хоть знают толк в красоте, не то что эти свиньи…
Винтовая лестница привела его к покоям Имрика. Новый хозяин замка наверняка спит здесь… вместе с Лией!..
Выдра прижалась к стене и беззвучно зарычала, оскалив острые зубы. Глаза ее сверкнули. За углом она учуяла тролля. Значит, князь выставил охрану…
Волк прыгнул на сонного тролля. Тот не успел еще ничего сообразить, а белые клыки уже впились ему в горло. Стараясь оторвать от себя зверя, он упал – и испустил дух.
Скафлок выжидал. Из пасти его капала кровь, она имела кисловатый привкус. Неужели никто не слышал звона доспехов? Как будто нет. Замок так велик… Придется оставить тело тут, прятать его некуда. Подожди-ка…
Скафлок перекинулся в человека, схватил меч тролля и рассек мертвому воину горло. Те, кто найдет стражника, решат, скорее всего, что его зарубили в пьяной ссоре. Скафлок вытер губы и невесело усмехнулся.
Снова обернувшись выдрой, он подобрался к двери и издал приглушенный свист. Щелкнул замок. Скафлок толкнул дверь носом и проник внутрь.
На постели Имрика лежали двое. Если новый князь проснется, Скафлоку несдобровать. Выдра подползла к ложу; удары собственного сердца оглушали ее.
Приподнявшись на задних лапках, зверек заглянул в лицо Лие. Та сладко спала, ее золотистые с серебряным отливом волосы разметались по подушке. Мужчина же…
Значит, Эльфхьюком владеет Вальгард! Скафлок с трудом удержался от того, чтобы не сомкнуть на его горле волчьи челюсти, чтобы не выклевать ему глаза, не распороть когтями живот.
Однако тогда в замке начнется переполох, и придется бежать без оглядки, оставив всякую мысль о клинке.
Он ткнулся носом в щеку Лии. Та приоткрыла глаза. Длинные ресницы чуть заметно дрогнули.
Она медленно села. Вальгард заворочался, застонал. Лия замерла. Берсерк забормотал что-то во сне.
– …подменыш… – услышал Скафлок, – …топор… матушка, матушка!..
Лия поставила ногу на пол, одним движением встала с постели, выскользнула из спальни в соседнюю комнату, а из той пробежала в третью, закрывая за собой все двери. Скафлок не отставал от нее.