Три Ярославны
Шрифт:
— Отец, для того ли я годы ждала, чтобы вмиг расстаться? Матушка, разве не удел возлюбленной быть с любимым и в радости и в беде?
Ингигерд смотрит на конунга. А тот обнял дочь и говорит:
— Да будет так. Ибо время посеву и время жатве, время растить и время прощаться.
Он перекрестил Эллисив, а она поцеловала отца и мать, сбежала с крыльца и нагнала Харальда. И все, кто был перед дворцом, увидели, как Харальд наклонился, поднял Эллисив и усадил на коня впереди себя.
Русский же столетний скальд сложил об этом, на
И здесь конец саги о Харальде, княжьем дружиннике.
АГНЕШ И АНАСТАСИЯ
1
Симон, давно обрусевший варяг, предстал перед князем запылённым и усталым.
— И дома не был ещё? — спросил Ярослав, кивнув слуге, чтобы налил Симону вина.
— Нет, княже, воинов отпустил и сразу к тебе.
С поклоном он принял вино и выпил, и оно заметно вернуло ему сил.
— До границы добрались благополучно, — рассказывал Симон. — Я проводил Андрея с братьями до Унгвара, где мост через реку Унг. А там уже его ждал епископ Кальман с воеводами и воинами. Мы в Унгваре переночевали.
— Как епископ встретил Андрея? — спросил князь.
— Встретил с почестями, подобающими королю, — отвечал Симон. — Епископ и воевода Антал до ночи рассказывали Андрею о положении дел, и я был при сём.
Симон поглядел на князя, Ярослав молчал, и это значило, что следовало продолжать.
— Все епископы, ишпаны комитатов... по-нашему — посадники, все замковые люди, и удворники, и сервы рады бегству короля Петера и приезду Андрея, которого они зовут Эндре. Слушая епископа, я убедился, как Петер сумел досадить народу своею любовью к Генриху и германцам. Все венгры восстали против него единой силой. И так же все едины в желании присягнуть на верность Андрею.
Симон снова умолк. Давний опыт службы подсказывал ему, что, молчаливо слушая доклад, князь ждёт в нём чего-то главного, более
— Ты можешь спросить, княже, — осторожно попытался Симон нащупать княжеский интерес, — не смущает ли венгров, что Андрей двенадцать лет не был на родине и, живя на Руси, почти забыл мадьярский язык. — Ярослав же в ответ только качнул головой, и Симон тотчас подтвердил: — Да, и именно поэтому, как я понял, епископы призвали Андрея: он не замешан в распрях последних лет. За это они ему даже веру по православному обряду готовы простить... Но вот что я ещё понял, княже, слушая епископа и воевод, — чуть помолчав, прибавил Симон и увидел, что глаза князя осветились наконец вниманием.
— Что же ты понял? — спросил Ярослав.
— Что трудно придётся Андрею на престоле. Ибо Петер изгнан, а межеусобицам не видно конца. Некий Вата, человек из оброчных либертинов, собрал большое войско подлого люда, кои тоже недовольны были Петером. И они много помогли в победе над ним. Но Петер в изгнании, а кровь продолжает литься: Вата не распустил своё войско, а, напротив, приумножил. И вот что требуют они от нового короля: казнить всех епископов, попов и сборщиков десятины, равно как и всех германцев, отменить налоги, разрушить храмы и вернуться к поклонению языческим богам.
Ярослав задумался и покачал головой — сообщённое опечалило его.
— Пятьдесят лет, как Стефан Святой крестил венгров, — произнёс Ярослав. — Уже и дети язычников имеют внуков...
— Но Сатана не дремлет, — в тон ему отозвался Симон. — Я сам видел свежие капища, где изваяна из дерева голова оленихи: язычники считают её прародительницей венгров и приносят ей жертвы. Тьма, княже, ещё сильна над этой страной, — заключил он с искренней горечью.
Ярослав задумчиво и неподвижно сидел в своём кресле. Наконец, словно вспомнив о Симоне, поднял голову.
— Ты устал с дороги, — сказал он. — Ступай и порадуй жену возвращением. Вот тебе за честную службу.
Князь открыл ларец на столике рядом с креслом и, достав кошель, протянул Симону. Тот, приняв его, низко поклонился. Аудиенция, как называют это приезжие греки, была закончена.
Выпрямившись, Симон направился к двери.
— Постой, — услышал он голос Ярослава и тотчас, словно ждал этого оклика, обернулся. — Ты забыл сказать, как Анастасия перенесла дорогу, — ведь в её чреве наследник этого престола.
— Прости, князь. — Симон снова склонил голову. — Я полагал лишним утруждать твоё внимание рассказом, как любовно Андрей опекает жену. Думаю, наследник родится здоровым и сильным.
— Дай Бог, — молвил князь и жестом отпустил гонца — теперь окончательно. И тот, идя полутёмными сенями, с удовольствием думал, как он правильно ответил князю на правильно заданный, всё время разговора мучивший старика, главный вопрос.
2