Три желания, или дневник Варвары Лгуновой
Шрифт:
— Пей, давай.
Милка обхватила обеими руками кружку и посмотрела на меня поверх нее.
— А я решила документы в этом году подать.
— Значит, не все так плохо в нашей жизни?
Я улыбнулась и задавила мысли про собственный институт.
Не сегодня.
Сегодня очередь перетирать кости Юрке.
[1] Варя имеет в виду второго русского царя из династии Романовы, Алексея Михайловича, распорядок дня которого был в свое время описан исследователем старинного русского быта И.Е. Забелиным:
11 июня
Телефонный звонок раздается в два ночи.
Я еще не сплю, сижу читаю «Ярмарку тщеславия», до которой у меня наконец дошли руки, и одним глазом наблюдаю за Сенечкой, что на свободной половине кровати сражается с огромным плюшевым медведем.
Медведя, как и букет алых роз, днем принес курьер.
От Гордеева.
Я с улыбкой приняла и расписалась, Сенечка с радостным визгом повис на медведе и до сих пор от него не отходит.
Кому сделан подарок видно сразу, первый вылезший уже синтепон тоже.
Так вот я читаю, Сенека терроризирует медведя, а Ромка мне звонит.
В два ночи.
Первый раз в жизни.
Честно, я перепугалась и с кровати подскочила.
— Ром, что случилось?!
— Варь, ты не спишь? — каким-то приглушено-страшным голосом поинтересовался лучший друг, пугая еще больше.
— Нет. Ром, что у тебя случилось?!
— А Дэн спит? — игнорируя мой вопрос, спросил он тем же шепотом.
Я выглянула в коридор, из-под двери соседа пробивалась полоска света.
— Кажется, нет, — невольно переходя тоже на шепот, ответила.
— О, отлично! — резко изменяя голос на бодро-радостный воскликнул Ромка и деловито принялся командовать. — Так, Варвар, шуруй к нему и спрашивай, что такое эпигенетика.
— Чего?!
Как стояла, так и села.
От удивления, переходящего в возмущение, которое в свою очередь преобразовалось в бешенство, нервно дергающийся глаз и желание убивать.
Значит, я тут волнуюсь, пугаюсь, не знаю, что и думать, а он… он…
— Варвар, не тупи! — недовольно проворчал он и повторил по слогам. — Э-пи-ге-не-ти-ка! Что сложного?! Сходи поинтересуйся что это такое, а то я разобраться не могу, полная дичь, — пожаловался этот… этот друг и тут же взволнованно предупредил, — только проси, чтоб объяснил для чайников, как можно проще. И потом сразу мне звони.
— Ром, ты там свою биологию переучил? — сдерживая клокочущую ярость, нежно спросила я.
— Нет, скорее не доучил, — протянул он тоскливо.
— Ну так иди учи, придурок!!!
Спустя полчаса я уже легла, засыпала и не заснула.
Ромочка позвонил снова.
— Варвар, будь человеком, ну это ж любимая тема завкафедры и доп. вопрос на повышение оценки, ну
— Ром, иди к черту! — я зевнула. — Спрашивай сам!
— Не могу, ты что не понимаешь?!
— Нет.
Ромка обиженно засопел, а потом проворчал:
— Ну что такого, если ты заинтересуешься такой классной, современной наукой и захочешь расширить кругозор?
— В полтретьего ночи?!
— Иди спрашивай, ибо, как сказал Паганель, любое время хорошо для пополнений знаний! — невозмутимо поучительно ответил Ромка и отключился.
— Иди в баню со своим Паганелем и Жюль Верном, — прошипела в уже отключившийся телефон.
Я перевернулась на другой бок и уснула.
— Варвар, я понял! Короче, эпигенетика — это наука о механизме… тьфу, короче, это когда мы меняемся, а ДНК нет! — счастливо проорали мне в трубку в четыре утра.
— Ром? — не открывая даже глаз, ласково позвала я.
— Да?
— Я тебя ненавижу!!!
— Слушай, но я все равно не понял, — заканючил он в четыре сорок и озабоченно продолжил рассуждать, — а почему там происходит? Получается эпигенетика тесно связана с модификационной изменчивостью?
Телефон отключила молча.
При встрече убью.
12 июня
Нет, Дэна все же псих.
Ну правда, чего разоряться на весь дом?!
Подумаешь его идеально белый халат случайно — да, я настаиваю, случайно!!! — постирался вместе с моим бордовым постельным бельем!
И вообще, сам виноват. Не разбрасывал бы свои вещи, не ходил бы сейчас в белом с розовым отливом.
Вот!
— Нет, ну ты посмотри!
Бледно-розовой тряпкой потрясли у меня под носом.
— И? Шикарный образец цвета бедра испуганной нимфы, — отложив пилочку и придирчиво оглядев, я вынесла вердикт, — нет, если настаиваешь, прокрутим еще раз и получатся либо дети Эдуарда, либо веселая вдова.
— Ты издеваешься?!
Не то что б издеваюсь, но за эпигенетику с семи утра — взмыленный Ромка примчался именно во столько — да, немного мщу.
Этот же псих окончательно психанул и, громко хлопнув дверью, удалился к себе.
— Давай в хлорке замочим, — подумав крикнула рациональное предложение.
В ответ за стенкой что-то свалилось и витиевато заругался Дэн.
Говорю же, псих!
Знаете, то чувство, когда вдруг ясно и четко осознаешь, что всё, пипец и писец, полный, полярный, и вообще это кажется последние минуты твоей такой короткой жизни?
Сие чувство, например, испытываешь в детстве, когда разбил мамину любимую вазу или фужер из бабушкиного обожаемого богемского сервиза, коему сто лет в обед, или помял дверцу машину папиной любимой и обожаемой машины, не успев вовремя затормозить на велике.