Три жизни одного из нас
Шрифт:
Понятно, что по совокупности этих условий мало кто из соискателей показался годен. Точнее, пока никто.
– Но мне кажется, – заключила Анна Григорьевна, – что Вы, Сергей Андреевич, могли бы претендовать на эту должность.
Эти слова она подкрепила выразительным взглядом и даже легким стуком ладошки по столу.
– Анна Григорьевна! – попытался мягко урезонить ее Карцев, – мы ведь познакомились три часа назад…
– Ну и что? Вашу энергию, принципиальность, ответственность, разумность, образованность, воспитанность, наконец, я вполне оценила. Конечно, Вы молоды, но это как раз плюс. Все остальные обстоятельства – тоже.
– Однако Ваш муж может составить
– Ничего подобного. Я достаточно знаю своего мужа: его мнения о людях обычно близки моим.
Тем временем официантка, успевшая прибрать со стола, принесла свежезаваренный чай и вазу с маленькими сдобными булочками. Анна Григорьевна, попробовав на вкус булочку и пригубив чай, любезно поблагодарила ее и продолжила свою экспромт-атаку:
– О квартире в нашем городе можете не беспокоиться. На первые полгода-год Вам предоставят заежку или арендованную где-нибудь комнату. Затем Вы с женой получите нормальную квартиру из двух комнат в районах новостроек или даже в центре города – Гостехнадзор для этого достаточно влиятелен. И вообще на первых порах Вам будет предоставлен, что называется, режим наибольшего благоприятствования. Лишь бы Вы развернулись во всем диапазоне своих способностей, который у Вас, по-моему, достаточно широк.
Конечно, мою сегодняшнюю агитацию нельзя считать официальным приглашением на должность, – заключила она, – но Вы, поразмыслив, можете обратиться в Гостехнадзор в любой момент. Только не затягивайте с решением, потому что время не терпит.
– Ох, Анна Григорьевна, Вы меня смутили! Я уже стал привыкать к своей скромной, но, вроде бы, необходимой должности и к рутинной жизни в тихом городке – и вдруг Вы предлагаете мне перебираться из грязи в князи, на значительно более масштабную и ответственную работу… Честно признаться, страшновато! Тем более что волей-неволей по роли придется прищемлять хвосты многим китам горнодобывающей промышленности, а какова участь китовых обидчиков – понятно каждому.
– Сережа, это Вы по молодости сгущаете краски. Мы ведь не на капиталистическом Западе живем. К тому же Гостехнадзор – не шарашкина контора, а весьма авторитетная организация и своих сотрудников в обиду не дает. Впрочем, я не случайно в числе необходимых для этой работы качеств упомянула дипломатию – ее необходимо будет освоить. Помните ее основные принципы?
– М-м.... Разделяй и властвуй? Шаг вперед – два вбок? И еще, наверно, "Шерше ля фам"? – заулыбался Карцев.
– А что? – всерьез поддержала его шутливый тезис директрисса. – Именно через женщин дела, обычно, решаются наиболее эффективно!
– И Вы, Анна Григорьевна, тому яркий пример. Думаю, что если бы эту хлопотливую должность мне стал предлагать мужчина, я бы постарался открутиться под каким-нибудь благовидным предлогом – да и не очень бы в это предложение поверил, подозревая разные подводные камни и скрытые до поры интриги. Вам же я верю безоговорочно и почти готов согласиться. Но, конечно, должен обсудить все это с женой. Увы, она – та самая шея, что крутит моей головой. Например, с Урала, где я работал геологом в свое удовольствие, мы уехали по ее настоянию…
– Нисколько не возражаю и прошу об одном: в этом важном разговоре с ней будьте столь же убедительны, как были сегодня в моем кабинете.
Всю вторую половину дня Карцев находился под впечатлением этого неожиданного предложения. По долгу службы он посетил еще два подконтрольных, но вполне обыденных предприятия (шинный и ремонтный заводы), где ему никаких райских кущ не посулили, а только пытались пререкаться по поводу технического
«Видела бы меня любезная Анна Григорьевна вчера, в ресторане или (свят, свят!) в спальне у Аллы!– усмехнулся он. – Хотя… она, похоже, баба неглупая и верно знает, что в каждом из нас сидит бес, более или менее сильный. Одни люди пытаются этого беса обуздать, держать в глубоко запрятанной клетке, откуда он, тем не менее, временами вырывается – и тогда уж со страшной силой… Другие, вроде меня, стараются с ним ладить, сделать почти ручным, привычным… Да и жить с ним в ладу веселее, интереснее, заскучать надолго он не дает. Вот только постоянно приходится проказы своего беса скрывать от окружающих: ведь не поймут, с праведным гневом осудят. А скрывать очень хлопотно…»
Под обвал праведного гнева Карцев уже не раз в жизни попадал. Он приходил обычно со стороны долготерпеливой жены, реже – оскорбленных мужей или соперников и лишь в единичных случаях – от женщин, подвергшихся его домогательствам: вероятно, в связи с их несвоевременностью или его постыдной неумелостью. Общественность не гневалась еще ни разу, ограничиваясь снисходительным порицанием.
«Но все это сходит с рук, – подумал Карцев, – пока являешься человеком толпы, безвестным персонажем. Стоит только попасть в элиту общества – а по логике путь, на который меня подталкивает милейшая Анна Григорьевна, должен неизбежно привести в круг весьма известных в области людей – как милым моему сердцу страстишкам придется сказать "прощай". Будучи на виду, проще простого "засветиться". С моей карьерой враз будет покончено, если ушлый журналист накропает статью про аморальный облик одного из руководителей производства, пытающегося совратить каждую мало-мальски привлекательную женщину где бы то ни было: в гостях, по дороге в гости, в ресторане, в служебном кабинете, или в купе поезда. И приведет свидетельства совращенных, увидевших меня по телевизору…»
На этом свои мрачные фантазии Карцев прервал, ибо вошел в гостиничный вестибюль.
Глава третья. Второй досужий вечер.
В номере Сергей Андреевич с облегчением узрел Сашку Хмельницкого, состроившего при входе начальника покаянную рожу, что ему не вполне удалось, так как за мгновение до того она явно была самодовольной. Тут же наличествовал и Егор Палыч, слегка поддатый и тоже самодовольный, что объяснялось просто: он, с единодушного благословения коллег, инспектировал сегодня водозаборы ликеро-водочного завода и мясокомбината (за что издавна брался с большим воодушевлением!) и в результате припер с одного полную сумку образцов алкогольной продукции, а с другого, соответственно, сумку разнообразных колбас. То есть явные взятки, которые и Хмельницкий и Карцев брать стеснялись. Пока?
– Ну что, господа инспектора, уже клюкаете? Без меня? – сымитировал праведный гнев начальник.
– Мы только продегустировали чуток, Андреич, – примирительно забасил Бутусов. – А ты что так задержался?
– Дела, конечно, задержали, Палыч. Но мне хотелось бы сейчас послушать, чем Вы, Александр Михайлович, объясните свой прогул? Или Вы что-то сегодня успели обследовать, и речь у нас пойдет не о прогуле, а всего лишь об опоздании на работу?
– Да нет, Сергей. Я только недавно от Татьяны вернулся…