Трибред. Дилогия
Шрифт:
"а вот и еще один повод для шантажа со стороны Дамблдора... не удивлюсь если на самом деле, именно он воспитал во мне любовь к обладательницам копыт".
Отставив гитару в сторону, полувеликан поднялся на ноги, привычным движением отряхнул штаны, и широким уверенным шагом направился к своей ночной посетительнице. До утра оставалось очень мало времени...
***
Минерва Макгонагалл, рывком распахнула дверь в свои личные покои, щелчком пальцев зажгла светильники, стилизованные под факела
– я сильно по тебе соскучилась, Нимфа...
– "Промурлыкала" заместитель директора, после чего прикусила заострившимися зубами, в миг заалевшее ушко.
– профессор, может быть нам не стоит... у меня есть жених.
– Попыталась оказать слабое сопротивление Нимфадора.
– для тебя, моя сладкая, я Минерва... ну или "Мини".
– Профессор трансфигурации, заставила девушку посмотреть себе в глаза, и облизнула губы длинным тонким языком.
– И неужели ты думаешь, что я отдам такое сокровище какому-то грубому мужлану, или малолетнему недомерку?
– но...
– Ученица седьмого курса, факультета "Гриффиндор", попыталась освободиться из нежных, но крепких объятий.
– тсс.
– Минерва толкнула свою избранницу на кровать, занимающую почти треть всей комнаты.
– Ты моя, и это не обсуждается.
День, за днем, в заре сгорают,
Мы, вдвоем, идем по краю,
Я, твой край, ночных иллюзий,
В стиле - секшей революшен.
Длинная, пурпурно зеленая мантия, полетела в угол спальни, открывая взгляду девушки стройное гибкое тело, с гладкой чуть розовой кожей и упругими формами. Из одежды на старшей женщине оставалось только черное кружевное белье, и туфли на высоком каблуке.
Вновь, как в дверь, ты входишь в пламя,
Верь, не верь, все между нами,
Ты, опять, мне будешь нужной,
В этой - секшен революшен.
Покачивая бедрами, Минерва медленно подходила к кровати, а Нимфадора, смотрела на нее зачарованным взглядом, словно загнанная дичь на хищника.
Кому-то трудно учесть, но я такая как есть,
И мне не нужен покой.
И прогибаться под мир, я не сумею пойми,
Да мир и сам не такой.
До края: ты этот путь придумай сама,
До края: в один сольются паруса,
До края: пускай под ветром и дождем, но мы с тобой опять уйдем вдвоем.
Единым движением, заместитель директора избавилась от туфель, а в следующий миг уже нависла над юной девушкой, подобно большой хищной кошке. Одной рукой сперва прижав Нимфадору к кровати, Минерва выпустила когти, (частично перейдя в свою "анимагическую" форму), и осторожно, что бы не поцарапать нежную кожу, разрезала ткань мантии, и белье под ней.
День, за днем, в заре сгорают,
Мы, вдвоем, идем по
Я, твой край, ночных иллюзий,
В стиле - секшен революшен.
Вновь, как в дверь, ты входишь в пламя,
Верь, не верь, все между нами,
Ты, опять, мне будешь нужной,
В этой - секшен революшен.
Разрезанная когтями мантия, тонкими полосками ткани полетела в разные стороны, а руки Минервы уже начали скользить по горячему нежному телу.
Кому-то трудно простить, чужой огонь погасить,
Когда он свой не сберег.
Но стать другой хоть на миг, я не сумею пойми,
У счастья много дорог.
До края: ты этот путь придумал сам,
До края: в один сольются паруса,
До края: пускай под ветром и дождем, но мы с тобой опять уйдем вдвоем.
Последние элементы одежды улетели в сторону, и два тела, с рычанием, урчанием, стонами и смехом, переплелись в страстном "танце".
День, за днем, в заре сгорают,
Мы, вдвоем, идем по краю,
я, твой край, ночных иллюзий,
в стиле - секшен революшен.
Вновь, как в дверь, ты входишь в пламя,
Верь, не верь, все между нами,
Ты, опять, мне будешь нужной,
В этой - секшен революшен.
(Та-Ту).
Спустя изнурительный час, взмокшие от пота, (и нетолько пота), любовницы лежали на смятом белье, крепко прижимаясь друг к другу и вслушиваясь в "бешеное" биение сердец.
– это мой последний год в школе.
– С отчетливым сожалением в голосе, произнесла Нимфадора.
– Альбус не откажет мне в просьбе, взять ассистентку для уроков у младших классов.
– С мягкой улыбкой на губах, произнесла Минерва.
– а как же родители... жених?
– Девушка доверчиво, как маленький котенок, заглянула в глаза старшей женщине.
– не бойся, моя сладкая, я все устрою. А жених... как ни будь обойдется и сам.
– а как же дети?
– Попыталась привести последний довод Нимфадора.
– я - признанный мастер "трансфигурации", ты - сильнейший "метаморф" за последние пятьсот лет... думаю мы что ни будь решим с этим.
***
Аргус Филч, пожилой "скриб", работающий завхозом в школе чародейства и волшебства, в очередной раз обходил свои владения, (да-да, именно свои, что бы на эту тему не думал директор). Он был высоким худощавым мужчиной, с острыми чертами лица, обширной лысиной, и светящимися в темноте желтыми глазами.
Бесшумно передвигаясь по коридорам, "скользя" из тени в тень, Филч тенью мелькал в проходах, заглядывал в пустые классы, принюхивался к подозрительным запахам и прислушивался к шорохам. Идеально вымытые деревянные полы, ни единой половицей не выдавали приближение сурового завхоза, обитатели картин, в позолоченных рамах в множестве украшающих стены, старались казаться как можно незаметнее, что бы не привлечь к себе внимания сурового старика.