Трибред. Дилогия
Шрифт:
За мужчиной, словно тень тени, столь же беззвучно шла угольно черная пантера, с шелковистой шерстью, внушительными когтями и пугающими клыками. Как и хозяин, "Миссис Норис",, (не жена Чака Нориса), выискивала нарушителей спокойствия древнего замка, что бы потом можно было их покарать.
– ничего, моя дорогая, год только начался, и мы еще поймаем множество хулиганов.
– Аргус говорил спокойно, даже дружелюбно, но портреты, и даже пролетавшие мимо призраки, ежились от пробирающего до глубины души, могильного
Завершив обход, завхоз отправился не в свою комнату, а на смотровую башню, где ученики школы иногда занимаются астрономией.
Задумывая черные дела,
На небе ухмыляется луна,
А звезды будто миллиарды стрел.
Ловя на мушку силуэты снов,
Смеется и злорадствует любовь,
И мы с тобой попали на прицел.
Я же своей, рукою,
Сердце твое, прикрою,
Можешь лететь, и не бояться больше ничего.
Сердце твое, двулико,
Сверху оно, набито,
Мягкой травой, а снизу каменное каменное дно.
Аргус Филч, которого все называют просто "Филч", или же "тот самый скриб...", был одним из немногих, кто знал почти все тайны древнего замка. Основатели школы, построили свое творение на старых катакомбах, и кроме всего прочего, придали ему свойства голема, способного в широких рамках себя перестраивать. Однако же, куда важнее было то, что "сердце замка", магический алтарь, скрытый почти от всех кроме директора, а с некоторых пор и завхоза, является огромным "камнем душ", в котором заточена душа старой драконихи, которая воспринимает всех учеников, как собственных детенышей, а потому защищает от опасностей.
Старую драконшу можно обмануть только одним способом, выставив угрозу ребенку, как испытание перед взрослением. Однако, если же "испытание" будет пройдено, то такой ученик может по правам управления замком, приблизиться к какому ни будь преподавателю.
Смотри же и глазам своим не верь,
На небе затаился черный зверь,
В глазах его я чувствую беду.
Не знал и не узнаю никогда,
Зачем ему нужна твоя душа,
Она гореть не сможет и в аду.
Я же своей, рукою,
Сердце твое, прикрою,
Можешь лететь, и не бояться больше ничего.
Сердце твое, двулико,
Сверху оно, набито,
Мягкой травой, а снизу каменное каменное дно.
(наутилус).
Как же получилось, что какой-то "скриб", оказался посвящен в тайны, о которых даже не догадываются сильнейшие и влиятельнейшие волшебники? Просто живой замок, не видит смысла хранить тайны от частицы себя, а Аргус Филч, с определенного момента, стал восприниматься как неотъемлемая часть школы.
***
В мрачном подземелье, в мрачную комнату заставленную книжными шкафами, столами с лежащими на них записями, и приткнувшимся в дальнем углу топчаном,
Любой, кто увидел бы Северуса Снейпа, сказал бы, что этот человек постоянно находится в состоянии глубокой задумчивости, знакомые же достоверно знали, что мысленно он находится в далеком прошлом, в те дни когда его возлюбленная, избравшая мужем другого, еще была жива. Однако никому не было известно, что это уже не первая попытка самого молодого мастера зельевара, прожить свою жизнь счастливо.
"который раз я уже вижу распределение Поттера? Кажется шестнадцатый... и еще трижды он учился в другой школе, а два раза умер до достижения одиннадцати лет. И что же я чувствую, глядя на это ненавистное лицо? А ничего... нет больше злости, но не появилось и других эмоций. Мне плевать на мальчишку, его "подвиги" друзей и отца. Меня больше не "связывает" клятва защищать его, так что пусть сворачивает шею, если не хватает ума держаться за перила, спускаясь по лестнице".
Пройдя за один из письменных столов, Северус достал из выдвижного ящика рамку с обычным, "магловским" портретом, с которого на него смотрела молодая красивая девушка с огненно рыжими волосами, ядовито зелеными глазами, и обворожительной, чуть печальной улыбкой.
– это будет моя последняя попытка... я не смогу пережить твою смерть еще раз... это слишком больно.
– Словно находясь в горячечном бреду, бормотал волшебник, крепко прижав к груди жалобно поскрипывающую рамку.
Не принимает разум, твой уход,
Не лечат этот факт года.
И если твое время, летит вперед,
То мое стоит всегда.
И я не стану отрицать, что лет примерно эдак тцать,
Я не даю тебе сбежать.
В моменты прошлого гляжу, до совершенства довожу,
Их довожу...
Поздно Лили,
Ты сделала свой выбор и я,
Остановлю часы, в двенадцать дня,
И время снова направлю я вспять.
Будущего нет,
Но прошлое вполне для меня,
Останешься такой, как прежде,
Мне невежде много еще исправлять.
По щекам Северуса потекли слезы, голова запрокинулась лицом к потолку, а голос вмиг потерял силу и охрип.
Превозмогая боль утраты, жду,
Я возвращения назад.
Пытаюсь тщетно нашу, унять вражду,
Да возрастает во сто крат.
Свобода дерзкая пьянит,
Заложник времени пленит,
Ее утратив всякий стыд.
Играя стрелками часов,