Тридцать ночей

Китинг Эни

Я рванула прочь из спальни, побежав вниз по коридору. Когда я добралась до порога гостиной комнаты, я остановилась, заставив тем самым свет постоянно мерцать. Но я была слишком заворожена, чтобы идти дальше.

Айден играл на фортепьяно. Снаружи, за стеклянной стеной, две лазурные птички пикировали вниз, вероятно, позавидовав его игре. Он улыбнулся, когда заметил меня. Отчаяние поцелуя испарилось. Он смотрел на меня, в то время как его пальцы порхали по клавишам, не пропуская ни единой ноты.

Я пошла в его сторону, слегка возмутившись

великолепию комнаты, которая разделяла нас. Его глаза ни на секунду не отпускали мой взгляд, в то время как "К Элизе" набирала свой быстрый темп. Как удивительно! Я никогда не видела, чтобы пианист ни разу не опустил взгляд на клавиши. Мелодия завершилась, как только я подошла к нему, но он незамедлительно начал снова.

— Привет, — сказала я.

— Привет.

— Красивое исполнение.

— Должно быть дело в музе.

Я улыбнулась, наблюдая за его искусными пальцами, восхищаясь их многостороннему таланту: начиная с прищипывания сосков и заканчивая игрой на фортепьяно на уровне концертного мастерства.

— Как ты можешь играть настолько хорошо, не глядя на клавиши?

Он пожал плечами.

— Я просто играю.

Я пристально разглядывала эти независимые руки, которые, казалось, имели свои собственные глаза. Он улыбнулся.

— Ты играешь, Элиза?

— Не так.

Он откинулся назад, жестом приглашая меня сесть к нему на колени. Его права рука вновь легла на клавиши, как только я скользнула на его колени.

— Сыграй со мной, — шепнул он мне на ухо.

Я разместила свои пальцы на клавишах и начала играть. Он уткнулся носом в мою шею и глубоко вдохнул. Я пропустила "До мажор". Он довольно ухмыльнулся и прильнул губами к моей шее. Ещё один пропущенный "До мажор". Его губы проложили путь к мочке моего уха и ущипнули её. В итоге я махнула рукой на игру и сконцентрировалась на дыхании.

— Говорят, Элиза была той женщиной, которая разбила сердце Бетховену, — произнёс он мне прямо в ухо. — Он сделал ей предложение руки и сердца, но вместо него она выбрала аристократа.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Есть другое мнение, что она была его ученицей, которая училась всему у него, вплоть до своей преждевременной смерти, — я поцеловала его в щёку, пытаясь понять его настроение.

— Мне больше нравиться первое предположение.

Он поцеловал меня, его губы и язык двигались в исключительной синхронности с фортепьяно. Гармония была настолько ошеломительной, что в этот миг, тепло зарождалось не в моём животе, а в моих глазах, как будто, слёзы закипали в них. Он завершил мелодию и обхватил меня руками.

— Прими мои извинения за то, что произошло ранее, — тихо произнёс он. Я замерла: — Я обещаю лучше контролировать свои... мысли сегодня.

— Мысли? Я думала, это была реакция. Неужели кто-то действительно может контролировать мысли?

— Ради тебя, я на это надеюсь, — он ухмыльнулся. А затем до того, как я успела задать вопрос, он продолжил: — А теперь

давай начнём всё сначала. Чем бы ты хотела сегодня заняться?

Я решила запомнить его проблемы с контролированием мыслей для будущего досконального изучения.

— Давай сходим куда-нибудь.

Он замер и напрягся.

— Куда?

На мгновение я потерялась в его реакции. Такое сопротивление выходить наружу было как "за правило"? Или выражалось только для особенных мест? Я знала, куда на самом деле очень хотела пойти. Мне хотелось сходить в его место уединения, но я не могла пригласить туда саму себя, лишь потому, что сделала тоже самое для него.

— Должно же быть место в Портленде, штате Орегон, которое тебе нравится.

— О нет, это была твоя идея.

— Ладно, один из моих любимых авторов проводит сегодня встречу в "Городе Книг" "Пауэлса". Мы могли бы сходить, посмотреть на него и затем погулять по магазину? У них есть кое-что, что я бы хотела тебе показать.

Он улыбнулся, но его плечи не расслабились.

— Кто автор?

— Найджел Флеминг. Он учёный, вообще-то. Мы с моим папой опирались на его "Химию Сознания", когда совместно писали статью.

Он наблюдал за мной, его глаза что-то просчитывали.

— Элиза, что если я смогу договориться с ним о беседе с нами в приватной обстановке? Тебе бы это понравилось? Таким образом, нам не придётся иметь дело с толпами людей и очередями.

Я ахнула. Частная беседа с Найджелом Флемингом? Чёрт возьми! Я не знала ни одного химика, кто не поднял бы мензурку за это.

— Ты можешь это организовать? — спросила я, мой голос был хриплым с оттенком восхищения.

Он улыбнулся.

— Есть несколько преимуществ быть мной. Это значит да?

Я задумалась, дабы осмыслить ответ.

— Айден, это действительно очень чутко с твоей стороны, но нет, я не могу позволить тебе сделать это. Это будет стоить целое состояние. Давай просто сходим и послушаем его. Я испытаю от этого такое же удовольствие, особенно если ты будешь рядом.

Его плечи всё также оставались напряжёнными.

— Такие растраты я даже не замечу. Я бы хотел сделать это ради тебя. И ради себя, так как если быть немного откровенным, я не ожидаю в очередях и не стою в толпах, — по какой-то причине его голос стал суровым.

— Но это чересчур.

Он вздохнул и вытащил свой телефон из заднего кармана.

— Айден, что ты делаешь?

— Спасаю день, — он нажал одну кнопку, и прежде чем я успела моргнуть, кто-то ответил.

— Бенсон, найди личного агента по связям с общественностью Найджела Флеминга и договорись о продлении его выступления сегодня в "Пауэлсе" для частной аудиенции... Да... Как можно скорее... Затем арендуй "Пауэлс" на вторую половину сегодняшнего дня... Полностью... Перекрытие, конечно... Спасибо. Позвони мне, как всё организуешь, — он отключил телефон и взглянул на меня, с таким видом будто занимался таким каждый день.