Тридцать три несчастья
Шрифт:
Тут Рэд скорчил одну из самых страшных рож, какие я только видела.
— Ваш инспектор… — начал он гневно, — ваш инспектор…
По-видимому, слов ему явно не хватало. Во всяком случае, цензурных. Я понимающе хихикнула.
— Не знаю, кто до такой степени его завел, но он… — Рэд снова обошелся многоточием и я его понимала.
Когда я встречалась с Хартом, всю мою речь после можно было назвать одним сплошным многоточием.
— Значит, интервью не удалось?
— Нельзя утверждать, что он мне вообще
— Серьезно? — тут я расхохоталась.
Рэд насупился. Он усиленно строил из себя прожженного репортера, который собаку съел на таких вот интервью и может утверждать, что разговорит даже памятник, но у него это не очень хорошо получалось. Мне почему-то казалось, что он хочет утереть мне нос. Мол, вот, заявилась из Лондона и думает, что все остальные и в подметки ей не годятся. А мы-то куда умнее и сообразительнее. И это меня забавляло. Я никогда не пыталась так думать, потому что это прямой путь в центр безработных. Если ты будешь пыжиться вместо того, чтобы работать, то живо окажешься на улице.
Но против его потуг я не возражала. Пусть корчит из себя что хочет. Это мне на руку. Пока он будет строить из себя доку, я тихо расследую это дело.
— А где ты до сих пор была? — спросил Рэд, — не хочешь же ты сказать, что столько времени брала интервью у мэра.
— Конечно, нет. Я еще разговаривала с родственниками убитых, — без зазрения совести солгала я.
— Жуткая работенка, — поморщился он, — все они так и норовят заплакать на твоем плече. Я их, конечно, понимаю и очень сочувствую, но после третьего визита мне самому захотелось заплакать.
— Очень точно подмечено, — поддакнула я, занимаясь откровенным подхалимажем, — у меня, конечно, нет того опыта, что у тебя, но я того же мнения.
Рэду очень понравилась моя неприкрытая лесть. Он довольно заулыбался, но все же решил меня подбодрить.
— Ничего, скоро опыта у тебя будет хоть отбавляй. Кстати, что ты думаешь об этих убийствах? По-твоему, их совершил псих?
— А по-твоему, это сделал профессор математики?
— Как будто профессор математики не может быть психом, — пробурчал Рэд.
— Это редчайший случай.
— Все же, какова его цель? — тихо продолжал Рэд, наклоняясь ко мне, — что ты об этом думаешь?
— Его цель? — я пожала плечами, — это так просто. После того, как он убьет последнюю женщину в Кэмвиллидже, он переберется в другой город и так — до бесконечности.
— Это что, очень смешно? — сдвинул брови коллега.
— Каков вопрос, таков ответ, — не задержалась я, — тоже мне, спросил. Как будто, я знаю его цель. Ты спрашиваешь так, словно я — это и есть маньяк.
— Все может быть, — ехидно улыбнулся Рэд, — глядя на тебя, я постепенно начинаю в этом убеждаться.
— Сам
Последним пунктом в меню было мороженое, и я принялась за его уничтожение с искренним удовольствием. Рэд, приподняв брови, проследил, как все это во мне исчезает, хмыкнул и спросил:
— Скажи, Дэннингс, тебе нравится этим заниматься, правда?
— Чем «этим»? Поедать мороженое?
— Нет. Писать об убийствах.
— Какая разница, о чем писать.
— Для меня разница есть. Я, к примеру, предпочел бы вести спортивную хронику.
— И что тебе мешает ее вести?
— Главный редактор. Он почему-то решил, что я идеально подхожу для описания убийств. Слог у меня, видите ли, подходящий.
Я кивнула, мол, все ясно.
— Ненавижу писать о достижениях спорта. Никак не могу запомнить имен ведущих спортсменов. Я уже молчу обо всех остальных. Вот, попроси меня назвать хоть одного футболиста, я пожалуй, только Марадону и вспомню.
— Марадону! — засмеялся Рэд, — да это же было сто лет назад!
— Пеле, — неуверенно добавила я, чем вызвала новый приступ хохота у моего жизнерадостного коллеги.
Доев мороженое, я почувствовала себя удавом, только что проглотившим слона. Вы понимаете, что я имею в виду. Очень хотелось спать. Рэд расплатился с официантом и посмотрел на меня:
— Пойдем? Или выпьем чего-нибудь?
— Можно и выпить, — я пожала плечами.
Мы отправились к стойке бара. Рэд долго изучал ассортимент бутылок перед глазами, потом что-то у меня спросил, но я плохо его слушала, думая о своем. Точнее, ни о чем не думая. Я просто смотрела в противоположную стену, мечтая добраться до постели и рухнуть в нее.
— Два виски со льдом, — заказал Рэд.
Пригубила из своего стакана, облокотилась о стойку и вытащила сигареты.
— Простите, мисс, — сказал мне бармен, — но у нас не курят.
— Ладно, — я убрала пачку в карман.
— А как насчет замка? — вдруг спросил у меня Рэд.
Я едва не выронила стакан.
— Что насчет замка?
Черт побери, неужели он догадался? Грош цена тогда всей моей конспирации. Надо же было так засветиться.
— Ты уже не считаешь, что это убежище маньяка?
— Там ведь никого нет, — осторожно напомнила я ему.
— Я с самого начала думал, что это пустой номер. Кто будет прятаться в этих развалинах? Они, того и гляди, обрушатся. Лично я бы не рискнул.
— Ну так ты и не маньяк, — подковырнула я его, взмахнув рукой и совсем забыв при этом, что в ней находится стакан.
Виски, естественно, расплескался. Точнее, он выплеснулся вообще, и не куда-нибудь на пол, а на сидящего неподалеку мужчину, лет этак под тридцать. Он подпрыгнул от неожиданности и посмотрел на меня с изумлением, напополам смешанным с гневом.