Тридцатого уничтожить!

Доценко Виктор Николаевич

– Что случилось, ребята?

– Вылазь! Быстро!
– приказал тот.

– Ты что, сбрендил?
– парень улыбнулся, думая, что с ним шутят.

– Не понял, что ли?
– заорал боевик и схватил его за грудки, вытаскивая из кабины.

– Ах ты...
– парень оказался не робкого десятка и коротким ударом сбил его с ног. Боевик подлетел над асфальтом и ударился об него затылком.

Коротко вскрикнув, он замер. Второй боевик дал по трактористу очередь, и молодой парень откинулся на трактор, в последний раз обняв его своими рабочими руками.

"Нисан-патрол"

продолжал вести погоню, но все еще держался за джипом, с которого продолжали вести огонь только двое: водитель был занят машиной, одного боевика Савелий свалил выстрелом в грудь, когда тот снова попытался произвести выстрел из гранатомета - он упал и выронил оружие за борт, второго он уложил выстрелом в голову, и сейчас его тело, неизвестно на чем удерживающееся, свешивалось с джипа, а голова едва не касалась асфальта.

Савелий снова взял гранатомет, прицелился, и его снаряд попал прямо в мотор джипа. Подлетев в воздух метра на полтора, джип перевернулся и накрыл собой оставшихся в живых боевиков.

– Отлично, Рэкс!
– радостно крикнул капитан и поднял кверху большой палец.

Савелий молча кивнул и вставил новую гранату, чтобы разобраться с последней машиной, но в этот момент Воронов истошно крикнул:

– Рэкс, оглянись!

Савелий моментально развернулся вместе с гранатометом и увидел прицеп с сеном, который перегородил им трассу, проскочить было уже невозможно, да и затормозить, не врезавшись в прицеп, тоже... Савелий выстрелил по прицепу, и граната, разорвавшись в сене, откинула борта, пламя охватило сено.

– Жми, капитан!
– крикнул Савелий.
– Я прикрою тебя!
– он прилег на бок, закрывая своим телом капитана.

Капитан до конца выжал газ, и "Волга", пролетев по откинутому борту, пронзила бушующее пламя и опустилась с другой стороны прицепа на асфальт.

Оставшийся в живых боевик в злобе дал очередь по "Волге", и одна из пуль впилась в грудь капитану, он вскрикнул, а Савелий успел дать очередь по боевику. Того отбросило в огонь, и его крик пронесся над песками.

Савелий увидел расползающееся кровавое пятно на груди капитана и его откинувшуюся голову:

"Убит? Нет!
– крикнул он, перехватывая руль неуправляемой "Волги". Затем дотянулся до зажигания и выключил его.

"Волга" остановилась, и Савелий быстро перетащил капитана на свое место. Потом высвободил ногу от ремня и пристегнул друга привязным ремнем к спинке.

– Капитан!
– крикнул он и встряхнул его за плечи, тот тихо ойкнул, но глаз не открыл.
– Жив, Андрюша!
– обрадовался Савелий и оглянулся назад.

"Ниссан-патрол", оказавшись перед горящим прицепом, начал тормозить, и Восьмой ударил водителя по затылку:

– Гони, падаль, убью!
– крикнул он, направляя на пего автомат.

Водитель резко надавил на газ, и "Ниссан-патрол" повторил то, что удалось сделать им: пролетел над прицепом, пронзая горящий столб, но попытка притормозить чуть пригасила скорость, и машина, ткнувшись носом в асфальт, тут же заглохла.

Поглядывая

на бесчувственное тело капитана, Савелий рванул машину вперед, и ворвавшийся ветер вскоре привел раненого в чувство:

– Оторвались?
– открыв глаза, прошептал он.

– Вроде, - ответил Савелий, взглянув в зеркальце заднего вида.

– В таком случае, слушай внимательно и запоминай я могу... в любой...
– Он с трудом дышал, делая паузы, чтобы передохнуть, и вновь начал говорить - В любой момент... могу... отключиться... ты должен... избавиться от... меня...

– Не понял?!
– нахмурился Савелий.

– Не перебивай, сержант! На мне убийство, не забывай!
– Он был прав: в этом отношении не спасет и дискета.
– Теперь дальше не попадись ментам, и там могут прикончить! Видишь, какие силы под...клю чают...
– говорить ему становилось все труднее и труднее, он закрыл глаза и, казалось, говорил уже в бреду.
– Они на все пойдут... видно, дискета... много значат... для... них. Тебе нужно... добра...ться ... до... Внимательно смотрящий на него Савелий не заметил небольшую трещину на асфальте, и машину сильно тряхнуло, капитан вскрикнул и оборвал себя на полуслове, потеряв сознание.

– Тьфу, твою мать!
– выругался Савелий.
– Ничего, Андрюша, ничего. В Афгане ты еще не такое выдерживал. Главное, побыстрее добраться до врача.

Четвертый раздраженно ходил по своему кабинету. Он только что получил сообщение от Восьмого, и это сообщение настолько разозлило его, что впервые он потерял контроль над собой:

– Вы что там, в куклы играете? Лучшие боевики базы! Не можете справиться с двумя вояками, один из которых ранен, другой едва не пенсионер, а третий...
– он вдруг оборвал свой крик, сделал не большую паузу, успокаиваясь, потом добавил, уже совершенно спокойно: - Выйдут на телефон - пеняйте на себя!
– Он бросил рацию на стол и начал ходить из угла в угол.

Пряча улыбку. Психолог молча наблюдал за ним. Неожиданно зазвонил телефон, который использовался в крайних случаях: его номер знали только двое. Один находился за границей и пока, слава Богу, ни разу не звонил, другой работал на Старой площади в Москве.

Интересно, кто сейчас звонит? Четвертый неохотно взял трубку:

– Четвертый слушает!
– он старался говорить уверенно.

– А здесь слушает Третий, - несколько ехидно прозвучал бархатистый голос, но, может, это просто показалось Четвертому.
– До меня дошли слухи, что вы испытываете какие-то трудности.

Четвертый бросил быстрый взгляд на Психолога, но тот успел отвернуться в сторону.

– Ничего страшного: это мои проблемы, - он постарался ответить бодрым тоном.

– Смотрите, Четвертый, очень надеюсь, что ваши проблемы не станут моими, - проговорил тот, и в трубке послышались короткие гудки.

Четвертый положил трубку на аппарат и посмотрел на Психолога:

– Вы не поторопились сообщить, внимательный мой?

– Лучше "перебдеть, чем не добдеть"!
– усмехнулся тот.