Тридцатого уничтожить!
Шрифт:
– Кому, милой, приятели, а кому...
– он улыбнулся и противно заржал.
– Бросал бы ты это дело, больно хлопотно!
– с жалостью вздохнул Савелий, словно ему действительно было жаль этого пожилого человека.
– Вот тебя сдам и брошу!
– капитан тяжело вздохнул.
– На пенсию пора. Землицы возьму, дачку построю.
– А те, что раненого взяли, тоже с вами?
– перебил вдруг Савелий и с тревогой взглянул на своего сопровождающего.
– Нет...
– протянул капитан, доставая из кармана пачку столичной "Явы".
– Они только на зарплату живут! он снова противно захихикал.
Савелий облегченно вздохнул и снова уставился на состав, которому не было конца. И тут он заметил, что железнодорожный состав шел порожняком.
А Воронова в это время везли из операционной в палату реанимации. Час назад, когда его привезли в приемное отделение, хирурга на счастье, оказался там и сразу начал осмотр раненого. Пощупав пульс, послушав дыхание, он покачал головой:
– Срочно на операционный стол, готовить уже некогда!
– бросил он молоденькой симпатичной медсестре лет восемнадцати.
– Боюсь, что задеты важные органы. Да еще и крови много потерял. Значит, так. Кровь для переливания...
– он приподнял с шеи капитана металлический жетон.
– Группа три, резусфактор положительный. Аппарат искусственного дыхания. Трудно, конечно, но попытаемся спасти. Главное, чтобы сердце его выдержало.
Надо отдать должное доктору, он так быстро сделал операцию, а сердце Воронова оказалось таким крепким, что вскоре все приборы отметили улучшение его состояния. Доктор впервые облегченно вздохнул и повернулся к медсестре:
– Все, что зависело от нас, мы сделали, теперь, только матушка-природа. Поместите его в реанимационную. Будем надеяться! В милицию сообщили о ранении?
– Так они сами и привезли его и еще одного...
– Так что же вы?
– засуетился доктор.
– Что со вторым?
– Там полегче: в голову, но не очень серьезное и сломана ключица. Медсестра виновато вздохнула.
– Хорошо, готовьте его. А потом Симакова с аппендицитом, кажется...
Савелий снова взглянул на мелькающие пустые вагоны: к нему пришло решение, хотя он и сам еще не осознал этого. Он повернулся к капитану:
– Закурить бы дал задержанному, что ли, - спокойно попросил он.
– Эта можно, - капитан вытащил пачку и на миг потерял бдительность. Последнее желание арестованного, - он мерзко усмехнулся, - всегда выполня...
– Договорить ему Савелий не дал: резко ударил его коротким ударом ладони по горлу. Тот оборвал себя на полуслове и обмяк.
Четвертый услышал вызов по рации и тут же схватил ее:
– Четвертый на связи!
– Здесь Икс-три, мы у железнодорожного переезда. Видим машину с Кротом и Тридцатым!
– Тридцатый не должен уйти от вас! Почему медлите?
– раздраженно спросил Четвертый.
– Товарняк мешает. Но ему некуда деться: на трассе показался и "ниссан-патрол" с Восьмым! Так что он в кольце!
– Отлично!
–
– он ласково положил рацию на стол и, довольный, взглянул на Психолога.
– А вы говорили!
Тот скептически пожал плечами, но ничего не сказал.
Савелий выхватил из его кобуры пистолет и выстрелил по цепочке наручников, затем открыл дверь со стороны капитана:
– Подвинься, "вояка"!
– хмыкнул он и вытолкнул безвольное тело из машины. Затем дал задний ход и хотел развернуться, но вдруг увидел в зеркало заднего вида мчащийся к нему "ниссан-патрол" и понял, что назад ему не прорваться. А товарный состав вот-вот пройдет, и за переездом его встретят вооруженные до зубов боевики.
Мгновенно сработал мозг и выдал ему решение, которое появилось чуть раньше. Он резко дал газ и устремился по насыпи. Взвизгнули колеса, а машина разгонялась все быстрее и быстрее. Лишь бы стойки вагона выдержали, подумал он в последнее мгновение, отпуская крепление кресла. Машина взмыла в воздух, пролетела несколько метров и врезалась точно посередине последнего вагона.
Раздался скрежет ломающихся первых железных стоек вагона, треск досок. Казалось, что при такой скорости "Волга" пробьет вагон насквозь и вылетит с другой стороны. Однако расчет Савелия оказался правильным: передняя стенка и стойки вагона были достаточно крепкими и погасили скорость машины, а задняя стенка и вообще осталась почти целехонькой.
Состав со странной конфигурацией последнего вагона, из которого торчал багажник "Волги", промчался мимо переезда.
Не успел шлагбаум подняться до конца, а к лежащему на асфальте капитану уже подъехала машина, из которой выскочил тот, что прохаживался за переездом. Он посмотрел на капитана, постепенно приходящего в себя, и повернулся, глядя вслед уходящему составу...
– Икс-три, Икс-три, - сквозь душивший его кашель проговорил капитан.
– Он в вагоне! Я не смог! Бля буду, не смог!
– Способный мужик этот Тридцатый!
– уважительно заметил Икс-три.
– И за что только тебе такие деньги платили, Крот?
– покачал он головой, повернулся, сделал шаг к своей машине, но потом вдруг сплюнул в сердцах и, не глядя в его сторону, дал очередь из автомата. Пули вспороли грудь капитана в нескольких местах и оборвали все его мечты о покое и личном приусадебном участке.
Икс-три прыгнул в машину и громко крикнул водителю, чтобы слышали и те, кто находился во второй машине:
– Гоним за составом!
– он поморщился, но всетаки взял в руки рацию. Четвертый! Четвертый! Вызывает Икс-три!
– Четвертый на связи! Говорите, Икс-три!
– К сожалению. Крот упустил Тридцатого!
– Где он?
– Прямо в "Волге" врезался на ходу в вагон и умчался вместе с железнодорожным составом! Стараюсь догнать состав!
– Уж постарайся, милок!
– с ехидной угрозой бросил Четвертый и швырнул рацию на стол.
– Черт знает что: был, что называется в руках и...