Трилогия Харканаса. Книга 1. Кузница Тьмы
Шрифт:
«Я не справился. Сделал все не так. Она во мне разочаровалась. И теперь ей стыдно за меня».
Он отошел с тарелкой в сторону, собираясь позавтракать.
Подошел Раскан, ведя в поводу Бесру:
– Сегодня поедешь на нем, Аратан.
– Понимаю.
Сержант, нахмурившись, покачал головой:
– Не думаю. Хеллар возвращается под твое попечение. Ты нашел свою боевую лошадь. Но ей нужно немного пройтись самой, чтобы твое прикосновение снова ее не разозлило. Из-за отсутствия внимания с твоей стороны кобыле будет казаться, что она в чем-то подвела хозяина. Но ближе к вечеру ты подойдешь, сядешь в седло, и она успокоится.
Аратан кивнул, хотя не вполне понял, что имел в виду сержант.
Раскан подал ему поводья.
– А теперь отдай мне пустую тарелку – вижу, к тебе вернулся аппетит – и иди к отцу. Он желает с тобой поговорить.
Аратан знал, что этот момент рано или поздно наступит. Когда он направился прочь, ведя за собой Бесру, Раскан сказал:
– Погоди, Аратан. – Он снял с плеч юноши одеяло. – Я его заберу. – И едва заметно улыбнулся. – А то у тебя вид как у крестьянина.
«Именно. Как у крестьянина, готового пристыженно предстать перед своим господином».
– Садись в седло, – велел Драконус, когда сын подошел к нему. – Поначалу поедешь рядом со мной, Аратан.
– Да, отец.
Юноша с трудом забрался в седло, а когда вставил ноги в стремена, его прошиб липкий пот, и он сообразил, что на нем нет ни доспехов, ни шлема.
– Отец, но я без доспехов…
– Пока что да. Твое снаряжение у Ринта. Мы поедем первыми. Вперед.
Скачка рядом с отцом вызывала странное чувство, и Аратан ощущал себя безнадежно неуклюжим, лишенным всяческой легкости, которая была настолько присуща самому Драконусу, что казалась его неотъемлемой частью.
– Сагандер обязан тебе жизнью, – сказал отец.
– Но…
– Собственно, даже дважды. Хотя тебя и оглушил его удар, ты все же сообразил оттащить Хеллар в сторону. Да лошади было вполне достаточно разок стукнуть Сагандера копытом: этого вполне хватило бы, чтобы расколоть старому дураку череп, словно яйцо уртена. Ты отлично справился. Но я хочу объяснить, как ты спас ему жизнь во второй раз.
– Отец, я сказал то, чего не следовало…
– Знаю. У тебя возник вопрос о том, что ты, возможно, моя слабость, Аратан. В нем нет ничего постыдного. Да и на что тут сердиться? В конце концов, это вопрос твоей жизни. Разве ты не вправе размышлять о своем месте в мире? Более того, ты проявил проницательность, и это меня радует.
Юноша молчал.
– До сих пор меня мало что в тебе впечатляло, – после долгой паузы продолжил Драконус. – Как думаешь, насколько подобает грызть ногти мужчине, которым ты стал? Эта вредная привычка мешает правильному обращению с мечом, и, если так будет продолжаться, Аратан, она вполне может тебя погубить. Рука, держащая клинок, должна быть тверда, иначе, несмотря на всю твою силу воли, ничего не выйдет.
– Да, отец. Прошу прощения. Я исправлюсь.
– Вот и хорошо. А заодно, – проворчал Драконус, – и женщины смогут по достоинству оценить, когда ты станешь ласкать их в укромных местах.
У Аратана внутри будто что-то оборвалось, и он понял, что Ферен обо всем доложила отцу. Во всех подробностях. Она поступила так, как приказал ей господин. Она принадлежала Драконусу, так же как Ринт и сержант Раскан – все здесь присутствующие,
«Все равно как оружие, – подумал он. – И рука моего отца уж точно тверда. Воля порождает действие, и неудаче нет места».
– Мне жаль, что Сагандер пострадал, – глухо проговорил он.
– Ты его перерос, Аратан. Хеллар была права, бросившись на старика: она поняла твои мысли раньше тебя. Помни об этом, а в будущем доверяй ее мнению.
– Да, отец.
– У тебя сильно болит голова, Аратан? Кажется, у Ринта есть ивовая кора.
– Нет, отец. Вообще не болит.
– Похоже, ты быстро выздоравливаешь. Возможно, это еще один твой дар, до сих пор не проявлявшийся.
– Да, отец.
– Пойми, Аратан. Если бы ты оставался в моей крепости, то был бы слишком уязвим. У меня есть враги. Твои единокровные сестры там, однако, под защитой. Хотя их матери больше нет с нами, у нее могущественная семья, чего про твою мать сказать никак нельзя. Чтобы навредить мне, мои враги вполне могут покуситься на единственного сына. Особенно теперь, когда ты повзрослел.
– Отец, но не проще ли было убить меня, пока я был еще мал, неопытен и слишком доверял взрослым?
Драконус взглянул на него:
– Я не имею в виду покушение на твою жизнь, Аратан.
– Тогда что же? Похищение?
– Нет. Ты внебрачный сын. Как заложник ты ничего не значишь и не стоишь.
– В таком случае я не понимаю, отец. Зачем бы я мог кому-то понадобиться?
– Аратан, у тебя будет немало поводов для обид на отца, который отказывается признать тебя своим законным сыном. Ты молод и полон амбиций. Мои враги могут найти к тебе подход, подпитывая как твой гнев, так и твои желания. И в конце концов приведут тебя к измене.
«Ты отсылаешь меня прочь, чтобы защитить себя. Я действительно твоя слабость. Потому что ты мне не доверяешь».
– У меня нет никаких амбиций, – возразил юноша.
– Охотно верю: вряд ли ты мне лжешь. Но кто может знать, что будет у тебя на уме спустя годы? И будем говорить откровенно: у тебя нет никаких причин любить меня или питать ко мне преданность.
– Я этого не знал, отец.
– Чего ты не знал?
– Что для любви требуются причины.
Разговор на этом закончился и больше не возобновился. Аратан так и не понял почему.
К вечеру они добрались до реки, что текла примерно в двух лигах к югу от Абары-Делак. В том месте быструю стремнину пересекал старый торговый брод, отмеченный высокими камнями на обоих берегах и огромными пнями на случай, если потребуется лебедка. Остатки заброшенных лагерей на берегах заросли высокой травой, а тропинки, что вели к реке, затопило, и из них торчали камни. В неподвижном воздухе стоял запах тухлой рыбы.
Ринт трудился вместе с сестрой, ставя шатры и расседлывая лошадей, а затем они начали готовить ужин. Оба молчали. Пограничник видел, что Аратан снова остался один: отец отослал его назад, словно бы повелителю не нравилось, что они едут бок о бок. Драконус приказал Аратану сменить лошадь, и тот вернулся к Хеллар, не в силах скрыть охвативший его трепет. Эта подробность не ускользнула от Раскана, который накричал на парня, и потом тот уже ехал позади сержанта и Драконуса, а Ринт и Ферен были замыкающими. Теперь Аратан снял свои доспехи со спины Бесры и с потерянным видом раскладывал их на земле.