Тринадцатая
Шрифт:
Он притянул меня в свои руки, поглаживая рукой волосы. Бен просто держал меня так какое-то время, никто из нас не говорил. Хорошо чувствовать чью-то заботу, хотя бы на секунду.
— Спасибо тебе, Бен, — наконец шепчу я. — Иногда я чувствую, что ни с кем не могу поговорить. Есть так много всего, что я держу в себе, потому что мне слишком страшно открыться кому-нибудь. Ощущение, словно не могу никому верить. Так что спасибо тебе за то, что позволил мне выговориться.
— Всегда рад выслушать, Эмелин. Тебе нужно просто
— Бенжамин.
Я услышала громкий, требовательный голос и вырвалась из рук Бена, увидев Уильяма, стоящего возле двери. Мое сердце подскочило к горлу, когда я обдумала, как, должно быть, плохо выглядит ситуация со стороны. Первое - я на руках Бена, и второе - я очень легко доверила часть себя ему. Уильям даже не посмотрел на меня, когда вошел и остановился перед нами. Бен стоял, улыбаясь, словно ничего не случилось.
— Я просто забежал проведать тебя, но Джордж сказал, ты вышел. Я ждал тебя тут, когда Эмелин заглянула.
— Вижу, — проскрипел Уильям. — Иди в мой офис, мы поговорим там.
Бен кивнул и повернулся ко мне.
— В любое время Эмелин. Помнишь?
— Спасибо, — шепчу я, уставившись на ноги.
Я слышала, как Бен ушел, и медленно повернулась к Уильяму. Он не смотрел на меня; просто глядел на полки, его взгляд был пустым. Я знаю, он злился, и понимаю почему, но он не понимает, что это ничего не значит. У меня нет чувств к Бену. Я отношусь к нему, как к другу. Я не чувствую, что могу обратиться с этим к Уильяму из-за ситуации, в которой мы находимся.
— Уильям? — шепчу я.
— Хорошо себя чувствуешь, подарив ему кусочек себя, Тринадцатая?
Мою грудь сжало от его холодного тона.
— Я не…
Он поворачивается ко мне, его глаза выражают нечто большее, чем гнев. Его широкие плечи двигаются от каждого тяжелого вздоха, что он совершает.
— Ты прикасалась к нему.
— Он просто…
— Ты была в его руках.
— Это не было…
— Ты доверилась ему.
— Уильям, пожалуйста…
— Ты моя, — рявкает он.
Я перестаю говорить и оборачиваю руки вокруг себя.
— Ты чувствуешь себя обманутым, я понимаю, но твоя реакция…
— Обманутым? — огрызается он. — Я чувствую себя больше, чем обманутым. Я делал для тебя все, что было в моих силах, Тринадцатая, а все что требовалось от тебя, дать мне часть себя, вместо этого ты отдала себя ему за минуту, словно знаешь его всю жизнь.
— Ты неправильно понял.
— А как я должен был это понять, а? — шепчет он, его голос дрожит от сдерживаемой ярости. — Что ты думаешь, он может сделать для тебя, чего не могу я? Неужели ты думаешь, что он может исправить это? Что может сделать лучше? Ты думаешь, я не могу утешить тебя? Если тебе больно, тогда ты должна идти ко мне.
— Я не сделала ничего неправильного, — плачу я. — Я понимаю твою боль, но я не нарушила никаких правил.
Он качает головой,
— Джордж, — приказывает он. — В библиотеку, сейчас.
Я чувствую, как мое тело сковало, и поднимаю взгляд на него.
— Что ты делаешь?
Он не ответил мне; просто смотрел в никуда. Джордж вошел в комнату через мгновение и остановился у двери.
— Да, сэр.
— Уведи Тринадцатую. Прикуй ее в подвале. Она пропустит сегодняшнее вознаграждение. Будет сидеть там, пока не признается в том, что сделала. Не кормить ее. Не давать воды. Оставить без света. Если она настаивает на том, что чувствует себя одинокой, то мы дадим ей то, что она чувствует. Одиночество.
— Что? — плачу я, качая головой и отступая. — Уильям, я не сделала ничего плохого.
— Уведи ее, сейчас же, — рычит Уильям.
— Ты наказываешь меня? — кричу я, вырываясь, когда Джордж берет меня за руки. — За что? За то, что я завела друга? А что насчет остального?
— Это потому, что мы делились всем, вот почему я делаю это, — рычит он.
— Ты ревнуешь, — реву я. — Ты ревнуешь, потому что я говорила с ним. Ты ревнуешь, потому что ты чувствуешь, что тебя предали. Накажи меня сам, ты, сукин сын!
— Уведи ее сейчас же, Джордж.
— Как ты можешь? — кричу я, пока Джордж тянет меня из комнаты. — Как ты можешь?
Он не отвечает мне, и мое сердце разбивается. Он наказывает меня. Я думала, мы разделили что-то особенное; думала, что у нас было что-то, что выходит за рамки того, каким он был со всеми, но я ошибалась. Когда дело доходит до черного и белого, для него я до сих пор просто номер.
Пустой бессмысленный номер.
***
Тринадцатая
Здесь внизу так темно, а теперь к тому же настала ночь, и дом окутала тишина. Я не слышу ничего, кроме своего дыхания. Он оставил меня здесь. Он просто отправил меня сюда, не дав шанса объясниться. Уильям был зол; я понимаю это. Если бы он выслушал меня, то понял бы все правильно. Я знаю, что открылась Бену на мгновение, но чего он ожидал? Он причиняет мне боль, у него секреты от меня, он наказывает меня.
Я закрываю глаза, пытаясь уснуть, но безуспешно. Не могу погрузиться в сон, поскольку прикована к этой стене. Если бы я сделала что-то не так, то признала бы это и извинилась, но я ничего не сделала. И вот к чему все привело. Я разговаривала с другом; ненадолго позволила себе выпустить боль - это не преступление. Не хочу плакать из-за этого. Не могу. Эмоции переполняют меня, и слёзы лишь нанесут еще больший урон. Я свешиваю голову и в итоге засыпаю.
Глава 29.