Тринадцатое дитя

Крейг Эрин

– Зачем ты притащила с собой этого дьявола? – закричал он и, собрав последние силы, швырнул в моего крестного вонючую подушку. Его снова стошнило, и он упал на постель, спрятавшись под грязным одеялом. – О, богиня Священного Первоначала, спаси меня от этого чудовища!

– Он не чудовище! – крикнула

я, сердито ударив по изголовью кровати. Я хотела, чтобы шум прекратился. Чтобы больной перестал издавать эти ужасные звуки. – Не называй его так!

Несмотря на хаос, тяжесть ситуации, истошные вопли и вонь, Меррик мне улыбнулся. Он прикоснулся к моей щеке, заставив поднять голову и посмотреть ему в глаза.

– Ты неплохо справляешься, Хейзел.

– Нет! Что тут хорошего?

Фермер бился в конвульсиях и кричал об огне преисподней, который испепелял его заживо. Он разговаривал с кем-то, кого не было в комнате, и я с мольбой посмотрела на крестного, не зная, что делать.

– Сосредоточься, – сказал он, и его голос показался мне невыносимо спокойным. – Найди внутреннее равновесие и попробуй еще раз.

Я тихо всхлипнула:

– Я не могу. Не хочу. Ты можешь сам вылечить его? Пожалуйста, вылечи его. А потом мы вернемся домой, и я просто… – Я осеклась, ненавидя себя за трусость.

Меррик покачал головой:

– Здесь все подсказки, Хейзел. Нужно только внимательнее смотреть.

– Я не хочу смотреть, – призналась я, и у меня на глаза навернулись слезы.

Крестный долго молчал, и я начала думать, что он понял свою ошибку: я не целительница. И никогда ею не стану. Он отменит все, и мы вернемся домой. В моем сердце затеплилась надежда. Я ждала, что Меррик признает свою ошибку.

– Если ты так торопишься

сдаться, тогда прикоснись к нему и посмотри на это по-другому.

Моя надежда угасла, как крошечный язычок пламени, залитый холодной водой. Он хотел, чтобы я использовала дар. Волшебство.

– Я не хочу. – Мой голос был слабым и тонким, полным презрения к себе.

Меррик вздохнул и отошел в дальний угол, давая мне больше пространства для действий, а сам занимая выгодную позицию, чтобы наблюдать за происходящим.

– Мы не уйдем, пока все не закончится, – сказал он, скрестив руки на груди. – Так или иначе. Либо ты его вылечишь, либо он умрет в муках. Решать тебе.

Меня пробрала дрожь. Передо мной стоял невозможный выбор. Я не хотела, чтобы этот человек умер. Но и боялась его спасать.

– По крайней мере скажи, что ты видишь. – Меррик решил испробовать новый подход. – Не обязательно к нему прикасаться. Просто скажи, что ты видишь.

Я нехотя посмотрела на больного. Я видела хаос. Предельное отчаяние. Я видела самое страшное, на что способно смертное тело, извергавшее свое содержимое в этой душной вонючей комнате.

– Для начала сосредоточься на мелких деталях, – подсказал Меррик, увидев мое потрясенное лицо.

Фермер вновь заметался на грязной постели и принялся кричать о кошмарном огненном существе, которое пришло сжечь его заживо. Я попыталась отвлечься, найти деталь, за которую можно уцепиться.

– Его простыни мокрые, – сказала я, чувствуя себя глупым ребенком, который изображает взрослого. – Его тошнит и… – Я помедлила, стараясь подобрать слова, от которых не стошнит и меня. – И… он не может сдержать кишечник.

Конец ознакомительного фрагмента.