Шрифт:
Annotation
Нелегко жить ребенку, которому все с детства твердят, что рано или поздно он всем принесет несчастье. Юная Эфф с детства слышала эти разговоры и начала бояться саму себя. Сумеет ли она поверить в себя и понять, что для того, чтобы быть человеком, ей не нужно равняться на других? Эта история не о магии (вернее, не только о магии), а о людях и об их отношениях.
Патриция Рэде
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Тринадцатое дитя
Патриция Рэде
Тринадцатое дитя
Глава 1
Седьмому сыну всегда сопутствует удача. Это всем известно. Ему всё дается легче, чем другим. Он настолько удачлив, что у него всегда будут и деньги, и любовь, и, как только произойдет что-то плохое, ему, конечно же, представится шанс сделать все правильно. Седьмому сыну всегда светит солнце, и с ним никогда не случается ничего плохого. Большинство из тех, кто родился седьмым сыном, становятся волшебниками, потому что если и есть какая-нибудь отрасль, где больше всего нужна удача, - так это магия.
А седьмой сын седьмого сына - это и вовсе прирожденный волшебник. Ему даже учиться не нужно для того, чтобы творить заклинания. Но, конечно же, он гораздо быстрее овладеет магией, если отправится в школу. Быстрее и безопаснее. А когда он подрастет и окончательно вступит в свои силы и все такое, он сможет самостоятельно создавать такие заклинания, которым под силу вызвать ураган, сдвинуть с места землю или подчинить океан. И, конечно же, к седьмому сыну седьмого сына всегда хорошо относятся.
Что же касается остальных детей, то, как правило, люди о них невысокого мнения. Почти всегда в подобной семье бывают девочки, потому что едва ли когда-либо существовал такой человек, у которого рождалось подряд семь сыновей. Иногда на свет появляется столько девочек, что желание иметь седьмого сына совершенно пропадает. В конце концов, заботиться об одиннадцати или двенадцати детей и так очень сложно, а тринадцатый ребенок - сын или дочь - обязательно принесет с собой несчастье. По крайней мере, все в это верят.
Но, хоть нас и было четырнадцать, мне кажется, папа и мама не обращали внимания на то, что говорят другие. Лан самый младший из нас. Он седьмой сын седьмого сына, и это одна из причин, по которой мы уехали с Хельванского побережья, когда мне исполнилось пять лет. Другой причиной оказалась я.
Меня зовут Эфф, и я седьмая дочь. Я сестра-близнец Лана...
...и тринадцатый ребенок.
Я часто слышала, как взрослые обсуждали, что же делать со мной. Тетя Тилли отнеслась ко мне лучше всех. Она лишь вздохнула и сказала, что всем повезло, что я родилась первой, потому что иначе Лан бы не только владел всем могуществом седьмого сына, но и получил бы проклятие тринадцатого ребенка. Когда я стану плохой, я не буду представлять такую уж большую опасность - так, по крайней мере, говорила тетя Тилли. Но дядя Эрн и тетя Дженна были настроены не так благодушно. Они
Другие мои родственники тоже сгорали от нетерпения всем рассказать о том, что когда-нибудь я обязательно стану плохой. И все, что я делала, они использовали как доказательство своей правоты. Если я разливала суп, это, конечно же, было сделано специально и с дурным умыслом; если мяч улетал в другую сторону и попадал в цветник в саду, это доказывало то, что я хотела всем навредить. И, разумеется, их дети слышали эти разговоры. И даже если они не понимали всего - услышанного было достаточно, чтобы превратить мою жизнь в ад.
Хуже всего вели себя мои двоюродные братья и сестры. В основном, потому, что их было слишком много. У моего папы шесть старших братьев и три старших сестры. Шестеро из них обзавелись семейством и остались на Хельванском побережье. Из-за этого мне иногда казалось, что все люди, живущие на Побережье, - мои родственники. Мои кузены дразнили меня, и другие дети - те, кто не приходились мне родней, - следовали их примеру.
Я изо всех сил пыталась держаться ото всех подальше. Я пряталась от моих двоюродных братьев и сестер, но они, замечая это, говорили, что я хитрая и подлая. Родители, бывало, бросали на меня тревожные и обеспокоенные взгляды, когда думали, что я этого не замечаю. Ну а мои братья и сестры - те из них, которые были всего на несколько лет старше меня, - иногда пытались защитить меня, а иногда тоже присоединялись к подтруниваниям. Только Лан, несмотря ни на что, всегда меня поддерживал.
Когда нам исполнилось по пять лет, дедушка решил, что следует нанять учителя для Лана.
– Конечно, он еще слишком мал для того, чтобы учиться магии, но он может узнать теорию, - заметил дедушка, бросая на меня взгляд исподлобья.
– Благодаря частным урокам он не только обретет силу и умения, но еще и обучится добродетели.
Уже тогда я понимала достаточно, чтобы сделать простой вывод из всего сказанного: он хотел увериться, что Лан будет обучаться самостоятельно, без меня, - это нужно было для того, чтобы я не погубила его тогда, когда наконец стану плохой.
Мама и папа встревожились, но они не могли отказаться от столь щедрого предложения. В тот день, когда Лан начал заниматься, я была вне себя от горя. Он был единственным человеком, который верил, что во мне нет ничего плохого, а теперь нам придется расставаться каждый день на несколько часов. Лан украдкой прошептал мне, что будет приходить ко мне по вечерам и учить меня тому, что успел узнать сам. Но это обещание все равно не могло облегчить мою боль.
В тот день мама нашла меня в коридоре возле той комнаты, где занимался Лан. Я сидела у закрытой двери, свернувшись клубочком, и плакала.
– Что случилось, Эфф? Что ты здесь делаешь?
– спросила мама. Я не ответила, и она, увидев мое заплаканное лицо, села на пол и обняла меня.
– В чем дело, милая?
Я лишь покачала головой. Я не хотела, чтобы мама думала, будто бы я завидую Лану. Все говорили, что Лан был особенным, точно так же как я была злой. Он заслуживал того, чтобы ему давали уроки магии, но я... я так хотела, чтобы он остался рядом со мной! Чтобы я могла позвать его или прибежать к нему, когда другие начнут дразнить меня.