Триумф поражения
Шрифт:
— Я по поводу детского праздника и к Саше, конечно, — мило краснеет Светлана и вскакивает со стула. — Я к вам еще загляну, Дмитрий Георгиевич.
— Дмитрий Георгиевич будет вас ждать, — обещаю я ей, усиленно улыбаясь.
— Она прелесть! — угрожающе говорит мне Димка, когда Светлана выходит.
— Она его невеста! — стараюсь я доходчиво объяснить Димке ситуацию. — Не свободная девушка, а невеста богатого и очень серьезного человека. Он тебя раздавит, если что…
— Если что?! — хорохорится
— Кокетничает с тобой она, а размажут тебя, — втолковываю я своему влюбчивому помощнику. — Не смотри на нее такими телячьими глазами!
— Может, это она тебе голову оторвет или глаза выцарапает? — защищается обиженный Димка. — Ты вокруг ее жениха с намеками вьешься!
— С какими намеками?! — грозно наступаю я на Димку.
— Смокинг, белье, чулки с подвязками, — начинает перечислять Димка. — Костюм служанки в стиле "я на все согласна".
— Пришибу! — искренне обещаю я Димке.
— Да, Нина Сергеевна! — продолжает сопротивляться мой бестолковый помощник. — Если кто и вмешивается в отношения Климова и Светланы, так это вы!
— Кретин! — щедро ставлю я диагноз. — Я протестую. Я агентство спасаю. Для меня этот Холодильник не мужчина вовсе!
— Ага! Он для тебя буржуазия, а ты Ленин! — издевается Димка.
— Бери бумаги по трем последним нашим проектам и ко мне в кабинет. Живо! — командую я.
В полдень выясняется, что Холодильник уехал.
— Не знаю, Ниночка, — разводит руками растерянная Римма Викторовна. — Они вместе со Светланой Кирилловной уехали.
— Мне что-то просил передать? — спрашиваю я, разозлившись. Столько времени на старые проекты потрачено! А мне новым надо заниматься!
— Тебе? Нет. Ничего, — сокрушается Римма Викторовна. — Я только спросила, вернется ли. Он сказал, что сегодня нет.
С головой погружаюсь в новый сценарий. Сегодня подбираю музыку. Под Чайковского вечером засыпаю прямо за столом.
— Нина! Он тебя вызывает! — осторожно трясет меня за плечо и говорит шепотом Римма Викторовна. — Он вернулся.
— Он меня, видимо, решил в тонусе держать! — рычу я, подтирая размазавшуюся тушь. — Уезжает, приезжает. Команды раздает!
— Он хозяин, Нина, — успокаивает меня Римма Викторовна. — Ему виднее.
— Добрый день! — с достоинством говорю я, переступая порог кабинета.
— Вы хотели сказать вечер? — поправляет меня Холодильник.
— Нет. Я сказала, что хотела, — выразительно смотрю на настенные часы, показывающие полседьмого.
Хозяин прослеживает мой взгляд и усмехается:
— Соскучились ждать?
— Соскучилась?! — мгновенно вспыхиваю я. — Скорее это вы скучаете по нашему агентству, если возвращаетесь в него в нерабочее время.
— Рамки своего рабочего времени я определяю для себя самостоятельно, — сообщает Холодильник.
— И
— Естественно, — пожимает плечами Александр Юрьевич. — И вашего. Приступим?
Мы еще часа полтора работаем в его кабинете, пока за дверью не раздается какой-то шум и даже звук падающего тела.
— Николай?! — окликает невозмутимый Холодильник.
Дверь в кабинет открывается и появляется знакомый мне по первой ночи Хозяина в агентстве личный охранник Климова-младшего Николай.
— Александр Юрьевич! Тут придурок какой-то прорывается, — докладывает Николай.
— Придурок? Прорывается? — уточняет Хозяин, слегка сдвинув брови. — Через что прорывается?
— Получается, что через меня, — отвечает Николай. — Поскольку через их охрану он уже прошел.
Холодильник встает и выходит в приемную. Я осторожно иду за ним.
Чёрт! Это Гена. Сидит в наручниках на стуле. Губа разбита. Под глазом завтра будет потрясающей красоты синяк.
— Гена! — окликаю я бедолагу.
— Вы знакомы? — позволяет себе удивиться Александр Юрьевич. — Впрочем, чему я удивляюсь…
— Это наш клиент Гена. Геннадий Иванович Муравьев, — терпеливо объясняю я двум мужчинам в черных костюмах. — Он иногда заходит… поболтать.
— Он пьян и опасен, — докладывает Николай, показывая на неадекватного Гену. Гена слегка раскачивается на стуле и тихо поет песню на французском языке.
— Понимаете, — я беру Хозяина за локоть. — Это совершенно не опасный человек. Интеллигент. Умница. Они с мамой — наши постоянные клиенты.
— С мамой? — с усмешкой переспрашивает Холодильник. — Постоянные клиенты? Они детские праздники заказывают? Ему же всего годиков… тридцать?
— Понимаете, — повторяюсь я. — Да. Когда-то это были праздники для Гены. В его детстве. Потом мы делали юбилеи его маме. Чудесная женщина. Музыкальный редактор на одном радио. Готовили презентации книг Геннадия Ивановича. Он очень интересный детский писатель. Может, вы читали его последнюю книгу "Приключения Картофелинки"?
— К моему глубокому сожалению, не читал, — отвечает Холодильник. — Как-то руки не дошли. Может, Николай читал?
— Никак нет! Про Картофелинку не читал. Последние приключения, про которые я читал, были про Буратино, — по-военному докладывает Николай, тщательно скрывая смешинки в глазах.
— Зря! — констатирую я, мучительно думая, как освободить Гену так, чтобы тот не начал говорить.
— Ниночка, любовь моя! — узнает меня Гена, радостно тянет ко мне руки в наручниках. — Я так скучал по тебе!
— Это… к вам? — брезгливо спрашивает Холодильник и несколько раз переводит взгляд с меня на Гену и обратно, словно делает сравнительный анализ объектов.