Триумф поражения
Шрифт:
— Вас проводить? — подает мне руку Прохор Васильевич.
— Я сам провожу госпожу Симонову-Райскую, — вдруг говорит Холодильник. — У меня к ней личный вопрос.
Мы молча поднимаемся по лестнице на четвертый этаж.
— Я заметил, что вы не ездите на лифте, — действительно замечает Хозяин. — Это фобия или…
— Это здоровая привычка! — сержусь я. — Аэробная нагрузка на сердце.
— Как скажете, — соглашается Холодильник.
Возле дверей, ведущих на четвертый этаж, не выдерживаю и спрашиваю:
— Что за личный
Александр Юрьевич прислоняется к косяку:
— Я не люблю, когда моего начальника охраны отвлекают по пустякам.
От возмущения сразу срывает предохранители:
— Что?! Я отвлекаю?! Я ужинала, а он появился. При чем здесь вообще я? На какие пустяки, по-вашему, я его отвлекала?
— На несущественные? — иронично подсказывает Холодильник и не торопится уходить.
— А бывают существенные пустяки? — огрызаюсь я. — Не знала.
— Не цепляйтесь к словам, — лениво говорит Хозяин. — Я сам виноват, что перебросил Прохора на этот объект.
— Меня эта переброска никак не смущает, — докладываю я. — Прохор Васильевич, как порядочный семьянин и многодетный отец, достоин всяческих похвал. Он же не виноват, что он…
— Что он? — снова подсказывает Холодильник.
— Красивый мужчина! — вызывающе гордо говорю я. — Спокойной ночи!
Закрывая дверь и невольно оборачиваясь, успеваю увидеть недоуменный, даже растерянный взгляд Хозяина, не попрощавшегося со мной.
Утром, когда я увлеченно расписываю Димке достоинства начальника охраны, он недовольно сопит, потом вдруг вскакивает и куда-то убегает. Возвращается с Костиком.
— Говори! Скажи ей! — требует он от приятеля.
— Неужели Павла Борисовна…? — начинаю догадываться я. — Обманула девочек? Не женат и бездетен?
— Женат двенадцать лет. Четверо детей. Три девочки и один мальчик, — сообщает довольный Костик.
— И почему у вас такие нагло-счастливые рожи? — расстраиваюсь я. — Только не говорите, что он другой… ориентации…
— Ничего подобного, — успокаивает меня хихикающий Димка. — Всё в пределах нормы! Стопроцентный мужик!
— Тогда что? — нетерпеливо дергаю я Костика.
Костик, подмигнув Димке и победно посмотрев на меня, торжественно сообщает:
— И года, и дети в сумме!
— В сумме? — смутная догадка тут же приходит на ум.
— Да-да! — смеется Костик, поняв мой взгляд. — Четыре брака — четыре ребенка. Эту мелкую подробность Павла Борисовна упустила.
— И правильно сделала! — я по достоинству оценила ее шахматный ход. — Такого нестойкого красавца наши девочки на пятого и шестого раскрутят.
Ну, Павла Борисовна! Молодец! Интересно, сколько времени продержится эта тайна?
Глава 7. "Расстанемся красиво"
Брак — единственный союз,
из которого можно выйти
только путем роспуска
всей организации.
Владислав Гжещик
Девушки и юноши в элегантных смокингах встречают гостей. Звучит мягкая инструментальная
Галина Ивановна, бывшая балерина, в шифоновом платье винного цвета, на изящных шпильках, с высокой замысловатой прической. Красивое строгое лицо светится легкой грустной улыбкой. Степан Ильич, заслуженный музыкант, флейтист театрального оркестра, в черном строгом костюме, делающем его располневшую фигуру стройнее и внушительнее, радостно приветствует каждого нового гостя. Юноши и девушки в смокингах помогают гостям сесть за стол, согласно строгому плану, и расставляют в большие напольные вазы многочисленные букеты.
— Это абсурд, бред, ведьминский шабаш, — констатирует Холодильник, сидящий со мной и Димкой за отдельным столиком неподалеку.
— Не будем начинать заново наш философский спор, Александр Юрьевич, — приглаживая подол длинного вечернего платья, примирительно говорю я ему, не желая раздражаться в такой ответственный момент и портить себе настроение.
Одев в смокинги группу обслуживающих нас студентов театрального училища, я с помощью Ленки выбрала себе прекрасное платье в стиле "чеонгсам", правая половина которого была чернильно-черной, а левая белоснежно-белой. Я обожаю подобные элегантные платья, на появление которых оказали влияние культура и мода Китая. Они представляют собой облегающие модели с вертикальным воротником, запахом по диагонали и небольшими разрезами по бокам. Конечно, чаще они из яркого шелка с цветочным рисунком. Но Ленка нашла мне это платье "дуэт".
Долго подбирали украшение и остановились на старинных бусах с крупным натуральным янтарем, который специалисты называют "желток" за яркий желто-оранжевый цвет с коричневыми прожилками. Еще дольше рисовала на глазах черные стрелки. Слегка завитые в крупные локоны волосы я забрала в высокий пучок и заколола двумя длинными заколками-спицами.
Холодильник в неизменной белой рубашке, черных брюках и сером пиджаке, ожидая меня у лифта, оценивающе оглядывает с ног до головы (именно в такой последовательности!) и, усмехнувшись, показывает на двери лифта.
— Благодарю, но я люблю лестницу! — вежливо отказываюсь я, проходя мимо.
Холодильник резко выбрасывает вперед руку и придерживает меня за локоть.
— Не так быстро, Симонова-Райская, — строго говорит он. — Мне кажется, вы недооцениваете важность сегодняшнего мероприятия.
Останавливаюсь и, глядя прямо в глаза Холодильнику, вижу серые вихри, закручивающиеся спиралью.
— Я трезво оцениваю важность происходящего, — уверяю я Хозяина, мягко забирая свой локоть. — Уверена, у вас не будет причин закрывать наш проект.