Триумф поражения
Шрифт:
Скандинавский бог то прогуливался по этажам, то тестировал новое видеооборудование, то инструктировал охранников, похожих на манекены в магазине модной мужской одежды. Когда начальник неведомо зачем усиленной охраны пошел в наш бар выпить чашку кофе, случился настоящий офисный коллапс. Желающих перекусить именно в этот момент бар не вместил. Я осталась возле Дарьи Владиленовны, которая получала истинное удовольствие от происходящего:
— Ниночка! Какая прелесть эта жизнь! Я так давно живу на свете, но не перестаю поражаться силе законов
— Вы о силе притяжения полов? — ласково глажу я сухую маленькую ручку Дарьи Владиленовны.
— И о ней тоже, — женщина улыбается мне по-домашнему, по-родному.
В это время в здание стремительной походкой занятого человека входит Холодильник, сопровождаемый Николаем.
— Я побегу, Дарья Владиленовна! — паникую я, шепотом обращаясь к милой женщине. — Сила инстинкта самосохранения, знаете ли…
— Конечно, бегите, Ниночка! — благословляет меня Дарья Владиленовна. — Это так увлекательно — убегать от интересного мужчины, особенно если он не собирается далеко вас отпускать.
— Что за фантазии? — краснею я, испытывая неловкость под голубым лукавым взглядом. — Холодильник меня терроризирует.
— Я и говорю, — согласно кивает Дарья Владиленовна. — Это крайне увлекательно.
Бегу, не оглядываясь, к лестнице. На третьем этаже из "живых" только Костик, Димка и Павла Борисовна.
— Не стали пытать счастья, Нина? — улыбка Павлы Борисовны украшает ее умное лицо.
— Я не связываюсь с призраками, — устало говорю я, запыхавшись от быстрого бега и совершенно не претендуя на внимание полубога — нового начальника охраны.
— Призраками? — удивляется мой помощник, с тревогой глядя на меня. — Твое стремление насолить Хозяину привело к легкому помешательству? Галлюцинации?
— Здравый смысл, — спорю я. — Таких мужчин не существует, значит, он не настоящий.
— Вы мне отказываете в существовании? — негромкий бархатный голос Холодильника раздается над самым ухом, обдавая горячим дыханием шею.
Замираю, не оборачиваясь. Отвечаю громко, демонстрируя хорошо поставленный голос:
— Не всё в нашем агентстве имеет отношение к вам, Александр Юрьевич!
— Не расстраивайте меня, госпожа Симонова-Райская, таким странным и нелепым предположением, — Холодильник тоже не двигается и продолжает греть дыханием, словно он Радиатор.
Димка, Костик и Павла Борисовна с самыми серьезными лицами исчезают из коридора, но я вижу, как Димка еле-еле сдерживается, чтобы не фыркнуть от смеха. Ну, получишь потом, помощничек!
— Почему в агентстве так тихо? Где все? — интересуется Хозяин, и мне, вот ей богу, кажется, что его губы слегка касаются моей кожи. От этого по телу бегут несанкционированные мурашки.
— Просто ланч, — отвечаю я и не могу заставить себя сделать шаг в сторону.
— А у вас не аппетита? Совсем? — продолжает делать из меня плавленый сырок Холодильник.
— У меня последние дни… изжога, — доверительно сообщаю я, ошибочно резко разворачиваясь к нему
Хозяин оказывается настолько близко ко мне, что я, невольно отпрянув, падаю назад. От позорного падения на спину меня спасают крепкие руки, схватившие меня за талию.
— Вот видите, это голодный обморок, — насмешливо говорит мне Холодильник, руки которого тоже оказываются горячими. — Пойдемте!
— Куда? — в пересохшем внезапно горле нет слюны, и мне почти больно.
— Завтракать, — сообщает Хозяин и осторожно отпускает меня.
— Спасибо, у меня нет ни времени, ни аппетита, — продолжаю настаивать, испытывая желание бежать дальше.
— Я. Сказал. Завтракать, — серые, как пасмурное небо осенью, глаза Холодильника недобро щурятся. — Вам накроют в моем кабинете.
— Не имею привычки завтракать с начальством! — грублю я, не понимая, что происходит. — Тем более…
— Вы не имеете привычки выполнять распоряжение начальства, — сообщает мне Хозяин и бросает, уходя к себе в кабинет. — У вас пять минут на осознание приказа.
Бегу в свой кабинет и с удивлением отражаюсь в большом напольном зеркале: лицо розовое, как малиновый крем в эклерах Павла Денисовича, вытаращенные глаза. Тоненький пояс-ремешок моего второго платья-футляра сдвинут на бок. Темно-коричневая ткань, белый воротник-стойка. Серебряная филигранная брошь в виде веточки ландыша с цветами из посеребренного жемчуга.
Что сейчас было? Не понимаю. Ясно одно: Холодильник сменил тактику. Вниманием и почти вежливостью он хочет усыпить мою бдительность. Привожу себя в порядок и иду в кабинет Хозяина.
На журнальном столике стоят две чашки кофе и лежат волшебные горячие рогалики Павла Денисовича, который с довольным видом суетится возле:
— Ниночка! Угощайтесь, дорогая! Ваши любимые — с персиковым джемом!
— Очень мило, — вяло говорю я и сажусь на диван, по которому слегка похлопывает рукой Холодильник.
— У меня есть к вам предложение, — вкрадчиво начинает Александр Юрьевич, чересчур внимательно наблюдая за тем, как я ем рогалик.
Пропитанное персиком лакомство выпускает сладкую струйку джема, которая пачкает уголок моих губ. Непроизвольно слизываю капельку, старательно высунув язык. Серые глаза Холодильника снова темнеют, но теперь это не пасмурное осеннее небо, а поздний зимний вечер.
— Вкусно? — интересуется Хозяин, не отрывая взгляда от моего рта.
— Хуже, — искренне говорю я, с аппетитом откусывая от рогалика еще один кусок. — Это просто божественно!
— Настолько, что у вас появился пропавший аппетит? — насмешливо спрашивает Холодильник. — Или вы всё-таки пересмотрели свое неадекватное отношение к субординации?
Настроение портится мгновенно. Кладу недоеденный рогалик на блюдце.
— Уже наелись? — сетует Холодильник. — Птичка крошками сыта?
— Не наелась! — вредничаю я, хватая и доедая рогалик. — Аппетит появился, несмотря на ваше присутствие.