Триумф
Шрифт:
Должен тебя огорчить. Я был у него дома и на работе… Нет его нигде.
— Он работает? Кем? — поинтересовалась Доминика.
— Еще недавно был бригадиром нищих, теперь разжалован в рядовые. Работает инвалидом-афганцем. Об этом мне сообщила новая бригадирша. Но его на участке не оказалось. Я попросил эту королеву нищих сообщить мне, когда он появится.
Доминика внимательно посмотрела на Самвела.
— Почему ты на меня так странно смотришь?
— То есть ты хочешь сказать, что Крокодил исчез? — не ответила на
— Самвел ничего не хочет, Самвел говорит как есть. Соседка заявила, что уже несколько дней его не видела. И нищие подтвердили, что на работу он не выходит.
— Уверена, что все это неспроста. И должно быть какое-то объяснение.
— Должно. Но его нет. По крайней мере, у меня.
Доминика испытующе посмотрела на Самвела, но он выдержал ее взгляд.
— Ясно одно. Хватит мне отсиживаться в подвале. Пора действовать. — Доминика поднялась.
— Действовать… Действовать в твоем положении может быть опасно, — предупредил Самвел.
— Не опаснее, чем жить вообще. Я ухожу, Самвел. Спасибо тебе за приют.
— Неблагодарное это дело — отгонять бабочек, летящих на огонь. Но все же попробую. Никуда я тебя не отпущу. — Самвел загородил Доминике выход из подвала.
— Это как понимать? Почему ты меня не отпустишь?
— Ты своим расследованием разворошила осиное гнездо. И теперь слишком многие заинтересованы в том, чтобы до конца ты его не довела… Поверь, я достаточно хорошо знаю Надежду Косареву и тех, кто ее окружает.
— Но откуда им знать о моем расследовании? — удивилась Доминика.
— Есть одна не очень благозвучная, но очень верная поговорка: что знают двое, то знает даже свинья. А о твоем интересе к прошлому Маргариты известно куда большему количеству народа. И то, что наш общий друг Крокодил так внезапно испарился, мне очень не нравится.
— Полагаешь, что он отправился доложить о нас Косаревой? — предположила Доминика.
Самвел кивнул:
— Именно так я и полагаю.
— Возможно, ты и прав. Но я взрослый человек, сама решаю, где мне жить и что мне делать. Ты поддержал меня в минуту слабости. Спасибо. Но эта минута прошла.
— Послушай…
Но Доминика перебила Самвела:
— Нет, Самвел, послушай теперь ты. Я — прежняя Доминика Никитина. Которая сама способна за себя ответить. И если ты сейчас меня не выпустишь отсюда, я позвоню Артему.
Самвел, помедлив, отступил от двери, даже сам ее открыл пошире:
— Странный ты человек, Доминика Никитина. Как написано в стихотворении из школьной программы: «Гвозди бы делать из этих людей»… Тебя подвезти?
— Спасибо, Самвел Михайлович, сама доберусь, — кивнула на прощание Доминика.
Ритку перевели из реанимации в палату. Пока она спала, медсестра сделала необходимые манипуляции, потом взяла крокодила, посмотрела на него и сказала:
— И чего она испугалась? Такая милая зверушка.
Потом
Пришло сообщение: «Пришла в себя? Это был второй раз. Третий будет последним. Перечисли указанную сумму по указанному адресу. Пришла пора расплачиваться. Крокодил».
Не телестудии шла подготовка к записи программы. Уже собрались бывшие алкоголики, вылеченные Васькой. Ольга Алексеевна и Борюсик ждали Василия.
— А вдруг он не придет? Борис Михайлович, вы ведь знаете этого целителя гораздо лучше меня. Скажите, он способен на непредсказуемые поступки? — волновалась Ольга Алексеевна.
— Что значит, способен? Он весь и есть непредсказуемый поступок. Этим и ценен, — заметил Борюсик.
— Ценность в нашем случае весьма сомнительная… Где же его носит? Мы так хорошо поговорили, все обсудили. Мне даже удалось разыскать его бывших пациентов — личности весьма колоритные… — Ольга Алексеевна посмотрела на часы. — В конце концов, сейчас начнут собираться зрители!
— Не волнуйтесь, милая Ольга Алексеевна. Мой друг Василий хоть и экстравагантен, но не лишен здравого смысла. Насколько я понял, этот эфир ему нужен даже больше, чем вам. Он придет… А вот я вас вынужден оставить. Мне нужно ненадолго отъехать по очень важному делу.
— Борис Михайлович, умоляю как друга, не оставляйте меня с этой публикой наедине.
— Что такое? Чего вы боитесь? Это же бывшие алкоголики, а не ожившие мертвецы, — успокоил ведущую Борюсик.
— А вдруг они не до конца вылечились?
Борюсик рассмеялся:
— Вы прелесть, Ольга Алексеевна. В случае чего попросите охранника выстрелить в потолок серебряной пулей, это их сразу успокоит.
Борюсик поцеловал Ольге Алексеевне руку, вышел из студии и направился к Любе.
— Здравствуйте, мне нужна Люба, — сказал он, зайдя в подъезд.
— А ее нет. Она взяла отгулы.
— Не подскажете тогда, где я смогу ее найти? Поверьте, у меня очень важное и срочное дело.
— Не знаю даже. Я тут вообще новенькая. Мне сказали подменить, я и подменяю.
Борис задумался:
— Тогда у меня будет огромная просьба. Вот моя визитка, если Люба появится, пусть позвонит по этому телефону. Повторяю, это архиважно!
— Архи что? — не поняла консьержка. Но Борюсик уже вышел из подъезда.
Наконец в студии появился Василий. Он был в своем обычном непрезентабельном виде, слегка помят. Охранник его не пускал.
— Василии Иванович, миленький, наконец-то вы пришли! — бросилась к нему Ольга Алексеевна.
— Понял, чмо? — обратился к охраннику Васька. — Не за руки хватать и тащить, а Василий Иванович, да еще миленький!