Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу

Деркач Сергей Вячеславович

Минут через десять командир остановился, залег. Мы тоже потерялись в снегу. Дальше по-пластунски.

А вот этого не ожидал никто. Сверху на меня вдруг свалился какой-то мешок, попытался скрутить. Ага, щаз! Я резко взбрыкнул всем телом, стряхивая с себя противника, сорвался на ноги. Все, по маскировке. Эх, раздайся море!

Вытягивая меч, успел краем глаза засечь товарищей. Вася бодается с двумя, Заика своего успел встретить в полете ударом ноги в живот и отбросить в сторону. Ну, не так и плохо, если только успеем до подхода секретов.

Я отвлекся всего

на секунду, но мой противник своего не упустил. Он резко подбил ногой мой меч, метнул в меня кинжал. Сталь клинка жалобно застонала, лезвие сломалось о латы, в стороны полетели искры. Я вернул меч в исходное положение, начал им махать, делая веерные движения, чтобы противник не мог подойти ближе. Тот на секунду замер, приглядываясь ко мне, потом выхватил резко свой меч, рванул в атаку. Тут я и здулся. Противник явно превосходил меня как фехтовальщик, потому приходилось все время пятиться, чтобы избежать смертельных ранений. Несколько раз мне чувствительно прилетело по рукам и ногам, но броня держала. Никак живым хочет взять?

По голове вдруг прилетело чем-то, сознание мгновенно перешло в режим «выкл».

Очнулся я от холодного душа. Открыл глаза. Сквозь пелену увидел склоненного Горыныча. Одна голова или все три сразу? Я попытался осмотреться, но острые молнии пронзили череп насквозь от макушки до основания.

– Оклемался, – послышался сбоку чей-то незнакомый голос.

В голове вместе с болью усилился звон.

– Сейчас, – одна голова отвернулась, остальные смотрели на меня с сочувствием. Значит, не троится, весь Горыныч висит надо мной.

В руку вонзилось несколько иголок. Я закрыл глаза. С каждой секундой звон становился тише, боль испарялась, оставляя после себя легкий туман слабости. Вот теперь можно снова попробовать осмотреться.

Как оказалось, я находился у костра в самом центре лагеря черниговцев, которые пришли на помощь козельцам, но не успели до осады. Это мне Заика рассказал. Малая дружина наносила удары в спину врагу, чтобы хоть как-то облегчить участь горожан, вот уже несколько дней.

– И что, татары даже не сподобились организовать прочесывание леса? – поинтересовался я, принимая вертикальное положение и принимая кружку с горячим напитком из рук незнакомого воя.

– Что такое восемьсот воинов против сотни тысяч? – пожал плечами Вован. – Так, комар, не более. По ходу темники Батыя и думать о них забыли.

– Как разобрались-то?

– С кем? А, кто где? Паляныця как раз стряхнул с себя двоих, когда тебя завалили и вязать начали. Ну, ты знаешь его. Сам подчиненного может и в ухо приложиться, но чтобы чужому позволить? В общем, рвануло крышу у нашего сержанта так, что часовые и секреты взлетали планерами с пригорка в летную погоду, а Вася еще и поминал каждого и по маменьке, и по папеньке, ну и остальных родичей тоже не забывал. Командир ихний, воевода Василий, кстати, смекнул, что непонятка получилась, ну и осадил своих бойцов. Так вот познакомились.

– И где теперь командиры?

– А вона, – включился в разговор Горыныч, указывая лапой на большой шалаш. – Думу думают, как дальше воевать.

– Ты,

кстати, чем меня лечил?

– Аптечкой, вестимо.

– Погоди, Калиныч, – я даже привстал. – Так мы же их все использовали?

– Ну, все не все, а заначка осталась, – змей скромно потупил все глаза долу.

– И где же ты ее прятал?

– Лучше тебе этого не знать, – Заика почему-то стрельнул сердито в Горыныча взглядом. – Не дам больше книгу!

– Подумаешь, – буркнула средняя голова. – Зато удобно. А книгу мы в пергамент промасленный оборачивал.

Явившийся посланец прервал разговор.

– Воевода на раду кличет, – сказал он и удалился.

Заика помог мне подняться на ноги. Я сделал несколько шагов. Голова слегка кружилась, но терпимо. Главное – боль прошла. Идти можно.

Шалаш был вместительный, в нем сидело всего два человека: Паляныця и незнакомый мужчина лет сорока. Он носил доспехи довольно грубой работы, но, судя по количеству царапин и заваренных трещин, их хозяин побывал не в одном бою. Мужчина был кряжистым крепышом, в плечах не уступавшим нашему сержанту. Морщинистое бородатое лицо украшал длинный шрам от виска до подбородка. Черную бороду и кудрявую прядь волос пронизывали струны седины. А на пальце блестел массивный золотой перстень с изумрудом средних размеров.

– Пришли? – Вася поднялся нам навстречу. – И Калиныч здесь? Хорошо, без тебя нам не разобраться. Знакомьтесь. Темник Василий, воевода черниговский. Ну, Леню Летуна ты уже знаешь.

– Летун? – воевода пристально уставился на меня.

– Фамилия моя, – пробормотал я, не придумав ничего лучшего.

– Это прозвище такое, – пояснил Вася. – Ну, проходите. Мы тут как раз план атаки продумываем.

– И что?

– Да вот, дума тяжкая, ибо толку-то глаголеть, – воевода махнул рукой. – Ежели в граде знать о нас не знают и не ведают, что мы удумали, то и смысла в том нет.

– То есть, нужна связь? – уточнил Заика.

– Посыльный, – перевел Вася.

– Посыл-то да, токмо как скрозь вражину пробраться? И птахов ученых не имеем, и зверя какого, хоть бы и кошку.

– Ну, это-то не проблема, – улыбнулся Вася.

– Чего?

– Раздобудем, говорю, птаха. Давай, я воям задумку нашу поведаю?

Воевода кивнул.

– Так вот, – начал Паляныця. – По данным темника, в городе проблемы с питанием, татары подожгли амбары, потому людей нужно выводить, пока не начался голод. План простой, как апельсин: ударить с двух сторон. Нужно только выбрать место и уточнить время.

– Где думаете нанести главный удар? – поинтересовался я.

– В противоположной стороне от ворот. Противник именно у них сосредоточил свои силы.

– Не получится. Там как раз сконцентрировано не меньше войск. Я говорил уже.

– Не, Ленька прав, – вмешался Заика. – Побьют нас, как первоклашек. В нашем деле что главное? Внезапность и скрытность, а обходной маневр по раскисшему полю – еще то удовольствие. Не, прорыв мы совершим через главные ворота. Тут и дорога укатана, и враг меньше всего ждет, да и людей выводить проще.