Трое с той стороны
Шрифт:
Ладно, разберемся, решила про себя Алёна. Нас всех куда-то ведут — вот приведут, соберемся опять вместе и подумаем и над этой загадкой. А заодно, как выбраться из этой жутковатой ситуации. Я, Алёшка и Арнис. Девушка-проводница вон какая бойкая и умная. Обязательно вытащит их всех из переделки, а потом они найдут Юлю и…
Пока они не вышли из норы, Алёна еще надеялась, что Арнис где-то наверху тоже в плену, связанная, но живая. Обязательно живая, как может быть иначе!
А потом она увидела.
Сначала резкая смена полутьмы подземелья на солнечный луг заставила Алёну остановиться и проморгаться.
— Иди, иди, нечего смотреть…
И только после этого девочка чуть не споткнулась о лежащую без движения авису.
Глава тринадцатая
Вилокская башня
— О, я вижу, нашего полку прибыло, — раздался хрипловатый голос из темноты.
Алёнка вздрогнула. Темница, куда её привели швили, тонула в таком же мраке, что и норы тальпов, но Алёнино ависийское зрение и тут не подвело. Просто смотреть на место заключения ей совсем не хотелось. Как и выбираться из своего полудремотного состояния.
Смерть Арнис словно выключила Алёну. Там, у норы, на неё напало оцепенение, и стало всё равно. Девочка не видела ничего вокруг и даже куда её ведут.
Алёна осознала, что находится в какой-то башне или каком-то другом высоком доме, только когда споткнулась. При этом она больно ударилась коленками и ладонями, и конвоиры подтолкнули её вперёд. Она огляделась.
Узкая шахта, лестница, что-то похожее на провалы в стенах — входы на этажи — но без единого намёка на лестничные площадки. Коридоры начинались сразу у ступеней, без какого-либо порядка, и не друг над другом, а как вздумается. Девочку вели ступеньками всё выше и выше, лестница закручивалась винтом около каменного столба. А потом они оказались в одном из провалов. Оттуда начинался тонущий в темноте коридор.
Наконец, конвоиры остановились у решётчатой стены; за толстыми частыми прутьями угадывалось пространство темницы. Зазвенели ключи. В решётке выделилась дверь. А затем Алёну втолкнули во мрак.
— Кто здесь? — позвала девочка кого-то, кто обитал в её темнице.
— А ты подойди поближе, вот и познакомимся, — предложил голос.
Подходить к неизвестному Алёнка не спешила. В самом углу сидело существо — то ли человек, то ли одно из тех созданий, которые не переставали удивлять девочку в Валлее. Похоже, её сосед был таким же пленником, как и сама Алёна, и бояться его не следовало. Сделав такой вывод, девочка приблизилась к созданию.
— Вот так-то лучше, — прохрипел голос. — Теперь я тебя вижу. О-о, вот уж верно — сын полка. Неужто теперь Колдун сажает и детей?
— Как отсюда выбраться? — напрямик спросила Алёна. Оцепенение проходило, и девочке не терпелось броситься на поиски брата.
— У, бойкий какой, — отозвался узник. — Из темниц Колдуна выходят только по желанию Колдуна. Правда, чаще всего на тот свет…
— Что? — прошептала Алёна испуганно.
— Так-то, мальчик, — продолжал словоохотливый товарищ по несчастью. — Да будет тебе известно, что нам посчастливилось быть узниками Вилокской башни — крепости-тюрьмы, куда Колдун засаживает наиболее ценных пленников. Правда, ненадолго…
— Я не хочу здесь оставаться! — заявила Алёна. — Здесь холодно, сыро и противно.
И срочно нужно найти
— Типичная реакция ависов, — равнодушно хмыкнул узник. — Ничего, привыкнешь.
Алёна содрогнулась. Затем бросилась к изогнутым прутьям темницы и замолотила по ним руками.
— Выпустите меня отсюда! — завопила она. — Слышите? Выпустите!
Там, снаружи, за решеткой, швили оставили одного стража. Как ни странно, стражем был ншун. Во всяком случае, мохнатое, похожее на хомяка существо точно было сородичем хозяина путничьего гнезда Рипопо. Разве что цвета он был другого, серого. Несмотря на крики девочки, ншун даже не шелохнулся.
— Слушай, ты, — обратилась Алёна к нему. — Не знаю, в чем моя вина, но мне здесь не место.
Страж безмолвствовал.
— Ах, так? — разозлилась девочка. — Игнорировать меня вздумал? Так знай, у меня хорошие друзья, они обязательно меня спасут. Но тогда и тебе не поздоровится, урод мохнатый, понял?
— Хочешь его взбесить? — спокойно поинтересовался узник. — Не стоит. Это они с виду такие беззащитные, а на деле те ещё ребята. А слушать он тебя хоть как не станет — приказ такой, чтобы, значит, с узниками беседы не вести. Ншуны ведь на самом деле добрые, служат Колдуну вынужденно, того и гляди, обратно в ависовы друзья ударятся. Готов спорить, этот парень либо глухой, либо Колдун постарался, чтобы он таковым был.
— Мне всё равно, — заявила Алёна. — Может, тебе и нравится сидеть в этой дыре, а у меня другие планы. Эй, ты! — крикнула она стражу. — Открой решётку!
— Нет, если, конечно, тебе обязательно надо быть убитым ншуном, советую тебе дёрнуть его за ухо. Ншуны этого не переносят и звереют по-страшному. Тогда никакой приказ их не остановит.
Алёнка испуганно отшатнулась от решётки и развернулась к узнику.
— Как зовут тебя, дитя свободолюбивого народа? — спросил тот.
— Алё.
Он принял её за мальчика. Пусть же так думает и дальше.
— Вот и познакомились. А меня зовут Лумитор. Хотя… зови меня просто Лум. Так короче и привычнее.
— Хорошо, — пробормотала Алёна и вгляделась в него.
Узник сидел в куче сваленных в углу темницы грязных одеял, привалившись спиной к стене, поджав одну ногу и вытянув вторую. Это был худощавый измождённый мужчина, возраст которого едва угадывался. По меркам Алёнкиного мира, ему можно было дать около сорока.
Полумрак не скрыл от острых глаз девочки черты лица Лума. Увидела она и темно-русые давно не стриженые волосы, и многодневную, беспорядочную щетину на щеках и подбородке, и горящие серые глаза на грубоватом лице. Одет он был в длинную серую рубаху и штаны, ноги же оставались босые.
Алёна рассматривала узника, приоткрыв рот: было в Лумиторе что-то, делающее его непохожим на других жителей Валлеи. Хоть и повстречала Алёна таких совсем немного, и чаще всего похожих на зверей.
— Ну, и чего ты уставился? — усмехнувшись чему-то, спросил Лум. — А, ты об этом? — Он пригладил щетину рукой. — Диковина, да? У ависов такого не водится.
Алёна понятия не имела, бывают ли бороды у ависов. У Таена не было точно. Но он мог бриться, как и папа.
Постойте, он сказал — ависов? То есть, он сам не относит себя к ним? Алёна почувствовала сильное волнение.