Трое за те же деньги (сборник)
Шрифт:
Она опять покачала головой, хотя уверенности в ней заметно поубавилось, и прошептала:
— Нет, не могу поверить…
— Скажи мне вот о чем: ты не заметила какой–то озабоченности, тяжких мыслей? Не говорил он о денежных проблемах, о жене? Попробуй вспомнить!
— Нет, ничего подобного. И вот что странно: я говорила вам, он вечно чувствовал груз ответственности за все на свете, — говорила она с нарастающим возбуждением, — но на прошлой неделе выглядел совсем другим! Словно с него сняли какое–то чувство вины и совесть наконец была
— Но так все и было, Люси! — Бенджон нахмурился и снова закурил. — Что, если его прекрасное настроение было вызвано тем, что он решил свести счеты с собой и совсем миром? Что, если он понял, что земля — не рай и не ад, а как раз то место, где суждено исполнять свой долг и получить от жизни то, что заслуживаешь?
— Если так, тогда у него вообще не было причин расстаться с жизнью, — упрямо настаивала Люси. — Мне трудно найти нужные слова, одно я знаю точно: в тот вечер он был так счастлив, как никогда. Передо мной он притворяться не умел.
— Но я–то убежден, что он застрелился!
— Мне очень жаль, что я отняла у вас столько времени и подняла с постели, мистер Бенджон! Очень жаль…
— Ничего, не привыкать. Кроме того, мой долг — проверить все причины, приведшие к самоубийству, — он улыбнулся. — А как насчет по рюмочке, Люси?
— Идет, мистер Бенджон.
По дороге домой Бенджон подумал: «Зря пропал целый час!»
Потом поправил себя: «А может и не зря!»
Глава 3
Наутро Дэйва Бенджона захлестнула текучка.
На столе лежал материал по трем законченным делам. В двух не хватало только подписей, чтобы передать их в суд присяжных; третье дело возвратила прокуратура, требовавшая более четких выводов следствия до передачи обвиняемого в суд.
Бенджон вручил письмо прокуратуры Кармоди и Кейси и поручил им сбор дополнительных улик. Оставался Барк. Негр сегодня вздохнул посвободнее: его алиби получило подтверждение с совершенно неожиданной стороны. Постовой, совершавший обход участка, зашел на шум в пивной и посоветовал неграм вести себя потише — тем самым алиби сделалось неопровержимым. Негра пришлось отпустить, тем более что и прежде за ним ничего не числилось: он работал в автомастерской и был там на хорошем счету.
Барк ухмыльнулся и ткнул в отчет пальцем:
— Дело кончилось к обоюдному удовольствию.
— Лучше так, чем засадить невиновного, — Бенджон бросил взгляд на часы.
— Я сейчас уеду. Вернусь между пятью и шестью.
— С Томом Дири все ясно? — спросил Барк, когда Дэйв уже надел плащ.
Немного поколебавшись, Дэйв ответил:
— Самоубийство — несомненно. Ты его хорошо знал?
— Довольно близко.
— Ты знал, что у него в Атлантик–сити летний домик?
— Да. Я иногда там встречал его, бывало пропускали по рюмочке.
— Что был за дом?
— Конечно, не вилла, но и не обычная дача для уикэндов.
— Как
— В то время цены были ниже, — пожал плечами Барк.
— И жалование тоже!
— Согласен. Может быть, у него были побочные доходы. — Барк положил руку на плечо Дэйва. — А может, просто повезло в карты.
— Возможно, — кивнул Дэйв.
— Я никогда о нем не слышал ни одного плохого слова.
— Я тоже.
Сержант Бенджон ехал к дому семейства Дири, размышляя над рассказом Люси Кэроуэй. Много из этой истории не выжмешь, но кое–что проверить нужно. В этом весь смысл работы полиции: ничего не упустить, каждую мелочь рассмотреть под лупой!
Дэйв позвонил. Открывшая ему миссис Дири казалась удивленной, но привычно улыбнувшись, поздоровалась:
— Мистер Бенджон! Прошу, входите!
— Мне очень жаль, что приходится снова вас беспокоить, — начал он, проходя в гостиную.
— Не стоит извиняться, не будь нужды, вы бы не приехали.
Она опустилась на диван, закинув ногу за ногу. Безукоризненно одетая, прекрасно выглядевшая.
— Сегодня мне придется задавать вам другие вопросы, миссис Дири, но я надеюсь, вы поймете, что это в интересах нашего расследования.
— Конечно, мистер Бенджон, я постараюсь вам помочь.
Он сразу перешел в атаку.
— Ночью мне позвонила Люси Кэроуэй. Вам это имя что–то говорит, миссис Дири?
Лицо хозяйки даже не дрогнуло, лишь тщательно подрисованные брови чуть дрогнули, дав понять: имя Люси Кэроуэй причиняет ей боль и говорить о ней миссис Дири не хочет.
— Да, она была знакома с Томом. Но кажется, все давно кончилось.
— Так вот, она мне рассказала очень странную историю и утверждала, что ваш муж не мог быть озабочен своим здоровьем. На той неделе они встретились и он сказал, что ему хорошо, как никогда.
Миссис Дири осторожно улыбнулась.
— Она лжет, мистер Бенджон. Том не встречался с ней больше года.
— Люси сказала, что они случайно встретилась в тот день, когда вы ездили в Гаррисберг. Ведь пять–шесть дней назад вы навестили там свою сестру?
— Да, верно, — медленно кивнула миссис Дири, — в прошлый вторник. Может быть, она действительно встречалась с Томом. Какая стерва! Едва оставишь мужа одного, она тут как тут…
— Люси настаивала, что встретились они случайно.
— Ну разумеется… — миссис Дири надменно улыбнулась, её тонкие пальцы слегка подрагивали. — Полагаю, она вам рассказала об их отношениях?
— Ну, в общих чертах…
— Надо же, какая она стала тактичная, — вдова Тома Дири недобро улыбнулась. — Глядишь, и светской дамой станет. А что касается здоровья мужа, надеюсь, мое мнение важнее, чем ее?
Теперь улыбнулся Бенджон.
— Положим, заявление мисс Кэроуэй мы не восприняли слишком всерьез. Но вы должны понять, что мы обязаны проверить любые показания, пусть даже поначалу они не кажутся правдоподобными.