Троецарствие (том 1)

Гуань-чжун Ло

Останки Го Цзя по приказу Цао Цао перевезли в Сюйчан и похоронили там.

– Сейчас, когда север завоеван, хорошо бы предпринять поход на Цзяннань, прежде чем возвращаться в Сюйчан, – предложил Чэн Юй.

– Ваш совет совпадает с моими мыслями, – сказал Цао Цао. – Мы так и сделаем.

Цао Цао провел ночь на восточной башне Цзичжоу. Облокотившись на перила, он наблюдал небесные знамения. Сюнь Ю стоял рядом.

– Видите, – обратился к нему Цао Цао, – там на юге какое-то яркое сияние! Боюсь, что в той стороне мне не добиться успеха!

– Что

вы! Кто на свете может устоять против вашей чудесной силы? – удивился Сюнь Ю.

Вдруг им бросился в глаза золотистый блеск, исходящий из земли неподалеку от башни.

– Там зарыто сокровище! – воскликнул Сюнь Ю.

Цао Цао спустился с башни и велел людям копать на том месте.

Поистине:

Все знаменья неба вели полководцев на юг.А клад богатейший открылся на севере вдруг.

О том, что было найдено, вы узнаете в следующей главе.

Глава тридцать четвертая

в которой будет рассказано о том, как госпожа Цай подслушала секретный разговор, и о том, как Лю Бэй на коне перескочил через поток Тань

На том месте, где появился золотистый блеск, люди откопали бронзового воробья.

– Что это значит? – спросил Цао Цао, обращаясь к Сюнь Ю.

– Думаю, что это счастливое предзнаменование, – ответил тот. – В древности императрица увидела как-то во сне яшмового воробья и родила Шуня.

В честь такого счастливого события Цао Цао приказал на месте находки соорудить башню и дать ей название башни Бронзового воробья. В тот же день на реке Чжанхэ закипела работа. Башню приказано было построить в один год.

– Если уж строить, так надо строить сразу три башни, – предложил Цао Чжи, младший сын Цао Цао. – Высокую башню назовем башней Бронзового воробья, а справа и слева от нее воздвигнем башни Яшмового дракона и Золотого феникса. Хорошо бы еще соединить их перекидными мостами, тогда вид будет совсем величественный.

– А пожалуй, сын мой говорит истину! – воскликнул Цао Цао. – Эти башни будут мне утешением в старости.

У Цао Цао было всего пять сыновей, но Цао Чжи был самым умным из них и умел писать прекрасные сочинения. Цао Цао очень любил его и поэтому оставил вместе с Цао Пэем в Ецзюне на строительстве башни.

Отправив Чжан Яня охранять северный лагерь, Цао Цао вернулся в Сюйчан. Он щедро наградил всех чиновников и представил императору доклад о пожаловании Го Цзя посмертного титула Добродетельного хоу, а сына умершего советника Цао Цао взял к себе во дворец.

Затем опять был созван совет, чтобы решить вопрос о походе на юг против Лю Бяо.

– По-моему, сейчас выступать нельзя: ведь армия только что вернулась из северного похода, – сказал Сюнь Юй. – Подождем с полгода, соберемся с силами, и тогда враг падет от одного нашего удара.

Цао Цао последовал совету Сюнь Юя и расположил войска на отдых.

В это время Лю Бэй жил у Лю Бяо в Цзинчжоу.

Лю Бяо всегда очень радушно принимал его. Однажды, когда Лю Бэй и Лю Бяо собрались выпить вина, им доложили, что военачальники Чжан У и Чэнь Сунь занимаются грабежом в Цзянся и замышляют мятеж.

– Беда мне с этими разбойниками! – встревожился Лю Бяо.

– Да вы не беспокойтесь, брат мой, – сказал Лю Бэй. – Я их живо усмирю!

Взяв у Лю Бяо тридцать тысяч воинов, Лю Бэй выступил в поход и вскоре был в Цзянся. Чжан У и Чэнь Сунь с войском вышли ему навстречу.

Лю Бэй, Гуань Юй, Чжан Фэй и Чжао Юнь на конях стояли под знаменем.

– Вот это быстроногий конь! – воскликнул Лю Бэй, пораженный красотой коня, на котором восседал вражеский военачальник Чжан У.

Не успел он сказать это, как Чжао Юнь бросился на врага и в третьей схватке копьем сразил Чжан У. Чжао Юнь поймал коня за поводья и вернулся в строй. Его попытался преследовать другой вражеский военачальник – Чэнь Сунь, но Чжан Фэй перехватил его и убил наповал. Войско врага разбежалось. Лю Бэй восстановил порядок во всех уездах Цзянся и возвратился в Цзинчжоу.

Лю Бяо встретил Лю Бэя в пригороде и устроил в честь него пир.

– Благодаря вам, брат мой, у Цзинчжоу теперь крепкая опора! – сказал Лю Бяо, наполовину захмелевший от выпитого вина. – Вот только озабочен я, как бы на нас не напали с юга – Чжан Лу и Сунь Цюань стоят того, чтобы их боялись!

– Ничего! – успокоил его Лю Бэй. – С такими военачальниками, как у меня, я смогу выполнить любое ваше приказание. Не печальтесь! Пусть Чжан Фэй сторожит южные границы, Гуань Юй охраняет Гуцзычэн, чтобы держать в страхе Чжан Лу, а Чжао Юнь пусть стоит у Саньцзяна против Сунь Цюаня – и тревожиться не о чем!

Со стороны Лю Бяо этот совет не встретил никаких возражений, только Цай Мао, младший брат жены Лю Бяо, происходившей из рода Цай, остался недоволен.

– Лю Бэй посылает своих военачальников на окраины, а сам собирается жить в Цзинчжоу, – сказал Цай Мао сестре. – От этого не приходится ждать ничего хорошего.

Ночью госпожа Цай между прочим заметила мужу:

– Смотри, держись поосторожнее с Лю Бэем, у него в Цзинчжоу много доброжелателей. По-моему, неразумно с твоей стороны разрешать ему жить в городе, пошли-ка ты его куда-нибудь с поручением.

– Лю Бэй – человек долга, – возразил Лю Бяо.

– Боюсь, что не все такого мнения, как ты…

Лю Бяо ничего не ответил.

На другой день, выехав за город, Лю Бяо заметил у Лю Бэя великолепного коня и стал им восхищаться. Лю Бэй отдал ему этого коня, и Лю Бяо, весьма довольный, въехал на нем в город.

– Чей это у вас конь? – поинтересовался советник Куай Юэ.

– Лю Бэй мне подарил, – ответил Лю Бяо.

– Я у своего покойного брата Куай Ляна научился разбираться в лошадях. Видите, у этого коня от глаз идут канальцы для слез, а на лбу белая звездочка? Так вот, таких коней называют ди-лу, и ездить на них опасно. Из-за такого коня погиб Чжан У, и вам ездить на нем я не советую.