Трофей мажора
Шрифт:
– Кто намусорил – тому и убирать! – настырно твержу в ответ, захлебнувшись эмоциями. – Мне не сложно! Я же не богатенькая и не разбалованная, как ты! Как все вы! За мной не надо убираться и для меня не нужно прислуживать! Я все сделаю сама. Я – никто! Нищенка! Просто… нищенка…
Сглатываю. Перевожу сбитое дыхание и продолжаю бросать рвущееся изнутри негодование, пока он внимательно смотрит на меня, держит мою руку и слушает:
– И мне за это совсем не стыдно! Не все рождаются с золотой ложкой во рту. Да! Как унизительно вы обсудили меня в чате. Весело вам? Знаешь, мне противно от всех вас. А особенно – от тебя! –
Я не плачу, но мой голос не тверд, как хотелось бы. Дрожит, и полон нескрываемой обиды.
– Противно от меня, говоришь? – мрачно переспрашивает Антон.
– Д-да, - непонятливо моргаю. А как же остальная моя гневная тирада? Прошла мимо? – Именно так я и сказала…
Его глаза сверкают яростью. Он сжимает челюсти.
Мне становится немного страшно. Он другой, я совершенно не знаю его. Тот Антон, которого я успела узнать – ненастоящий. Вся его доброта ко мне - это была игра. Я приняла на себя самообман. Поддалась его дьявольским чарам. Добровольно взяла на себя удар. И меня накрыла расплата. А теперь… теперь не знаю, что он может сделать. Не знаю, как он может со мной поступить.
Унизит еще сильнее? Прямо сейчас?
– Ты права. – Антон в ответ согласно кивает, бросая невеселый смешок, после чего поворачивает голову куда-то в сторону, левее от меня. – Люб, ты слышала? Мусор отсюда вышвырни.
Что? В чем я права? Что он имеет в виду?
«Мусор вышвырни»
«Я для вас - тоже мусор»
Мусор на полу… или…
Меня?
Глава 34
Мусор на полу… или…
Меня?
Рассеянно хлопаю ресницами и просто жду, что же произойдет дальше. Антон все еще не выпустил меня из своего захвата, моя рука зажата в его руке. В голове мельком проносятся трусливые мысли – вырваться и удрать. Сбежать не только от этой мелодраматичной сцены – сбежать из этой школы. Исчезнуть и никогда, никогда не возвращаться. Но, собрав всю волю в кулак, я упрямо стою на месте, притворившись смелой.
– Правильно, этому отбросу не место среди нас! – Люба высокомерно и довольно подходит ко мне, сгребает мой жакетик, взяв меня «за широворот», словно я нагадивший маленький котенок. – Наконец-то ты это понял, Антон.
Я нахожусь в таком шоке от всего происходящего, что и слова вымолвить не могу, рот только беззвучно открываю и закрываю, как самая настоящая рыбка.
– Ты что вытворяешь? – Антон останавливает ее, мгновенно отшвырнув от меня, отчего она отпрыгивает на шаг, чуть не упав, но успевает ухватиться за один из столов. – Я сказал тебе мусор убрать.
Он повелительно кивает непонимающей Любе на пол, а затем, на веник и совок, зажатый в руках откуда не возьмись прибежавшей уборщице, которая в свою очередь, выглядит растерянной, но и не спорит. Несколько учителей, сидящих в углу за столиком наклоняются к друг другу,
Власть все решает.
Невольно ежусь и сжимаюсь в невидимый комочек.
Его тон приказной и грубый. Пугающий. Вокруг стоит гнетущая тишина, ученики перестали есть, но и снимать нас не смеют, словно, боятся гнева Антона. Злить его еще больше, когда он в таком настроении – вредить себе. Все это понимают. И даже работница буфета застыла с половником в руках, вежливо наблюдая за происходящим. Я тоже в немом удивлении перевожу на него взгляд.
Выражение лица Любы становится ошалело кислым.
– Ты… что… несешь?! – она начинает задыхаться. – С ума сошел?! Чтобы я еще убирала за этой… убогой?!
– Я сама уберу! – торопливо кричу, намереваясь закончить весь этот балаган. Но Антон смеряет меня таким внушительным взглядом, от которого я послушно прирастаю к полу.
– Ты ее толкнула, все это видели, – обращается он к Любе и она покрывается красными пятнами. – В том числе и я.
Не уверена, что ей стыдно за свой поступок, скорее – обидно, что он с ней так груб.
Из-за этого он разозлился? Выглядит он очень угрюмым, причем, с тех самых пор, как зашел сюда. Не с той ноги что ли встал? Не понимаю…
… и понимать не хочу…
Или хочу?
– Антон…
– Варя же сказала, кто намусорил – тому и убирать.
– И что, что Она Так сказала? В чем прикол?
– Ты меня слышала?
– Антон, – Люба противно усмехается. – Не время притворяться ее храбрым рыцарем. Тут уже вся школа в курсе, что ты поспорил на эту страшную коротышку. Да еще каак поспорил. Жалость ничего не изменит, увы.
Она абсолютно права. Слухи никуда не денутся, мне до самого выпускного терпеть эти унижения и насмешки.
– Все знают, потому что ты растрепала, - шипит он. – Полезла, куда не надо. Это вообще не твое дело.
Люба жестко улыбается.
– Еще как мое дело, Антош. И ты об этом прекра-асно знаешь!
О чем она говорит? Я удивленно поглядываю на него.
Но он ничего не отвечает на этот выпад.
– Все забудут про этот спор. Прямо сейчас. С этой минуты. – Антон обводит ошарашенную толпу мрачным взглядом. – Прекращаем обсуждение. Удаляем созданный Любой чат, и забываем, будто ничего и не было, – он переводит глаза на меня. – И никто больше не обидит Варю, иначе, будет иметь дело со мной.
Взбудораженная толпа начинает бурно перешептываться.
Я гляжу в его ледяные глаза и неверяще усмехаюсь.
«Все забудут про этот спор».
Смешно. Никто ничего не забудет, так и будут кучковаться в углах и выяснять интимные подробности, или придумывать новые, несуществующие факты.
Да, и мне как забыть? Как выбросить из памяти это невероятное унижение?
А знаете, что? Сами разберутся. Мне нужно на свежий воздух.
Судорожно пытаюсь сделать вдох, вырываю руку из его безумного захвата и бегу на выход. Покидаю этот дурдом, легко прорываясь сквозь огромное сполтворение учеников, стоящих у проема. Они пропускают меня, проводив заинтересованными взглядами, но я не слышу ничего в свой адрес, надо мной не смеются и не показывают пальцем, как было ранее.