Троглобионт
Шрифт:
– Где это ты взял?
– В кармане немецкого офицера, когда Игоря вызволяли.
– Подожди, подожди… – Энн внимательней вчиталась в документ, – Курт Хейнер, оберлейтенант… я уже где-то это слышала… памятник, памятник у дороги! Игорь еще два раза переврал его фамилию. Рядом с городом у дороги стоит памятник и старая церковка рядом.
– Да… как же я её не узнал?.. – Егор стукнул себя кулаком по голове, – Хотя они все похожи одна на другую. Отсюда напрямую до неё километров сорок-пятьдесят, а мы добежали…
– И еще шестьдесят лет прибавь.
– Я помню, там памятник немецкий… так это получается, мы их положили…
– Получается, что так.
– Но все говорят, что это невозможно, даже фантасты в своих фильмах… какой-то там временной континуум, который нарушать никак нельзя, а-то будущее измениться и всё остальное…
– С точки зрения науки, перемещения во времени вообще не возможны. Это считается доказанным. С формальной точки зрения для такого перемещения нужно не только раскрутить часы в обратную сторону. В обратную сторону нужно, прежде всего, раскрутить Землю. Кроме того, Земля должна полететь в обратную сторону вокруг Солнца, а Солнце вокруг центра галактики, – Энн встала из-за стола, поправила привычным движением пальца очки, даже не заметив, что на ней их нет, и продолжила свою лекцию, перемещаясь взад-вперед возле стола, – В той точке во времени, где мы были вчера, Земля должна была находиться на много парсек или тысяч световых лет в стороне от того места, где мы находимся сейчас. А мы преодолели это расстояние на резиновой лодке…
Егор остался сидеть на месте, облокотился на одну руку и смотрел на Энн, двигая только глаза влево-вправо. На самом деле его не очень волновал этот вопрос с точки зрения науки, но смотреть на Энн было приятно. Когда она, в конце концов, выговорилась и остановилась, он спросил:
– Ну, и что же нам теперь делать?
– Не знаю, – ответила Энн, – Наверное, придется сидеть и ждать, когда придут за нами…
– Уже не придется, – Егор встал, подошел к Энн и повернул её лицом к озеру, прижал к себе и показал, – Смотри!
– Это за нами?!
– Наверно…
В десяти метрах от берега из воды поднималась огромная голова на длинной шее. Потом показалось и тело ящера. Плавно передвигая то ли ногами, то ли ластами, огромное чудовище вышло на берег и остановилось, внимательно разглядывая людей.
Часть третья
Утверждаю:
генерал-майор п/в (подпись) Г.А. Троцкий
Акт об окончании поисково-спасательных работ место: оз. Подкаменное (далее неразборчиво)
КОПИЯ
Мы, нижеподписавшиеся:
от МЧС: полковник (подпись) СВ. Водопьянов от ФСБ: старший инспектор (подпись) А.П. Иванов члены комиссии: (подписи)
составили настоящий Акт в том, что в нашем присутствии в сроки с 19.07.20___г. по 07.08.20___г. на озере Подкаменное (неразборчиво) производились поисково-спасательные работы с применением:
(Перечень применённых технических средств)
В 9 часов 15 минут 07.08.20___г. экипаж вертолёта б/№353(м)
обнаружил на острове Медвежий двоих (живых) членов пропавшей 17.08.20__г. экспедиции, а именно:
1. Капитан п/в Е.Р. Градов.
2. Энн Шертли (гражданка США).
Экипаж вертолета б/№353(м) по согласованию с центром поисков совершил посадку на указанном острове и эвакуировал пострадавших на базу (погранзаставу №1).
Указанные выше члены экспедиции сообщить что-либо о судьбе остальных членов экспедиции затруднились.
Указанные члены экспедиции (пострадавшие) переданы
Дальнейшие поиски признаны нецелесообразными и прекращаются с 11 ч 00 мин 07.08.20__г.
ПРИЛОЖЕНИЯ:
1. Более подробные сведения о порядке и результатах поиска в Приложении №1
2. Смета расходов на проведение работ в Приложении №2, являющемся неотъемлемым дополнением к Акту.
Исполнитель (подпись и № телефона неразборчиво).
1. Здоровые больные
В клинике Егор и Энн пребывали уже больше месяца. Новая жизнь у них началась с того самого момента, как их вдвоем обнаружили на Медвежьем острове в бессознательном состоянии. Уже на заставе врачи очень легко привели их обоих в чувство.
Егор очнулся, как после хорошего освежающего сна. Тело и мысли были бодрыми и легкими. Он сразу попытался встать с носилок. От этого его удержал врач. Егор сначала не понял, зачем его держат в таком положении, но быстро осознал ситуацию после того, как ему начали задавать вопросы. Быстро выяснилось, что он не помнит решительно ничего с момента неожиданного удара лодки обо что-то твердое недалеко от Медвежьего острова. Всю свою предыдущую жизнь он помнил прекрасно, даже гораздо лучше, чем раньше. Он помнил каждое своё движение в тот день до этого момента, но после удара, как будто во время просмотра фильма весь экран вдруг залило белым, как будто вспышка ослепительного света ударила в глаза. И всё, и сразу носилки и лицо врача.
С Энн дело обстояло еще хуже. Она не помнила вообще ничего. Она даже не говорила по-английски, только на русском, хотя больше молчала и вела себя странно. Самым странным в её поведении было то, что она позиционировала себя женой Егора. Сказать, что самому Егору это было неприятно – просто ничего не сказать. К этой симпатичной, очень милой и доброй девушке у него было странное чувство внутренней приязни. Это чувство жило не зависимо от него, как будто во сне когда-то он был с ней очень близок, а сон этот забыл, но какая-то глубинная связь между ними осталась. Но это всё из области миражей, а фактически он-то помнил всё и знал, что это мираж, а она нет.
Говорить ей правду ему запретили врачи, опасаясь за и так ослабленный амнезией рассудок Энн, да и сам он, врать не мог, особенно человеку ему глубоко симпатичному. Егору было велено в отношениях с Энн говорить, что у него тоже общая амнезия, но ничего не отрицать из того, что может вспомнить Энн. Но помнила она только одно – что она его жена.
Поэтому Егору было с ней неловко. Он старался её избегать. Вот и сейчас он пришел в столовую в неурочное время.
Для столовой здесь был отведен небольшой зал с камином. Очень уютный зальчик. Такие же непробиваемые стекла, как и во всем здании, здесь были завешены теплыми шторами, темно-зеленый ковролин с высоким ворсом на полу дополнительно глушил звуки. Обедающих было еще мало, а Егор уже заканчивал, он пил сливовый компот. Пустые тарелки только что убрала официантка, на столе, накрытом хрустящей бордовой скатертью, оставался только привычный уже набор предметов: хлебница и два набора специй. В одном, как и везде, были соль-горчица-перец со стаканчиком зубочисток, во втором, как в хорошем ресторане, размещались бутылочки с кетчупом, настоящим китайским соевым соусом и с оливковым маслом.