Трон тени
Шрифт:
— Мое время стоит недешево… сударыня.
Расиния заметила, как глаза Фаро вспыхнули гневом из–за этого глумливого тона, и вскинула руку, предостерегая его от поспешных действий. Другую руку она запустила в карман и извлекла оттуда новехонькую, только что отчеканенную монету в пятьдесят орлов. Гладкое золото блеснуло в тусклом свете ламп таверны, когда Расиния бросила монету де Борнэ. Тот ловко поймал золотой и поднес к глазам, словно не вполне веря в то, что видит.
Расиния подняла бровь.
— Сколько минут вашего времени стоит эта монета?
Глаза де Борнэ сузились.
Единственным подходящим для уединения местом в таверне оказалась спальня ее владельца — нищенская тесная клетушка, где едва умещались соломенный тюфяк и сундук с исподним. Расиния уплатила хозяину орел за разрешение воспользоваться этой клетушкой, и двое носильщиков де Борнэ остались нести стражу за дверью, бросая тяжелые взгляды на стоящих напротив Фаро, Бена и Сартона.
— Что ж, — сказал де Борнэ, — надеюсь, вы запаслись хорошим объяснением.
— Мы видели выступление Дантона, — проговорила Расиния. — И были весьма впечатлены.
— Еще бы! Он самый настоящий гений.
— Мне стало интересно, сколько… стоят его услуги.
Де Борнэ неприятно ухмыльнулся.
— О, я вижу, к чему вы клоните. Вы, знаете ли, не первая, кто является сюда поразнюхать, что и как.
Расиния как можно небрежнее пожала плечами.
— Но это же естественно. Человек с таким даром может, на мой взгляд, затребовать любую плату за свои труды.
— Возможно, но… вы ведь говорили с Дантоном, верно? Он… не такой, как все. Так сказать, с чудинкой. — Де Борнэ изобразил на лице проникновенную печаль — без особого, впрочем, успеха. — Я забочусь о нем, понимаете? Мы почти как братья. Я знал его матушку; умирая, она попросила: «Джек, ради всего святого, позаботься о Дантоне — ты же знаешь, что сам он совершенно беспомощный». Я слежу, чтобы он ни в чем не нуждался, а он помогает мне, чем может.
— Да, я видела, как вы о нем заботитесь, — невозмутимо парировала Расиния.
Де Борнэ, к его чести, слегка покраснел и нервно потер костяшки пальцев.
— Мне совсем не по душе, что приходится так поступать, — но Дантон, как я уже сказал, с чудинкой. Порой ему только так и можно что–то втолковать. Он на меня за это не обижается.
— Так вы ему ничего не платите?
— Он не знал бы, что делать с деньгами. — Де Борнэ похлопал себя по карману, где скрывалась брошенная Расинией золотая монета, и гаденько усмехнулся. — Так что пытаться перекупить его бесполезно. Он получает все, что ему нужно, и делает то, что я скажу.
— В таком случае, — медленно проговорила она, — быть
— Не мелите чушь! — отрезал де Борнэ. — Вы же были там, на площади? Стало быть, видели, какую я получаю прибыль.
— Но, могу поспорить, недолго, — возразила девушка. — Наверняка вам часто приходится переезжать с места на место.
— Само собой, — криво усмехнулся ее собеседник. — Должен же я нести людям благую весть.
«И держаться подальше от разъяренных клиентов», — мысленно добавила Расиния.
— Что, если бы вы разрешили нам… нанять Дантона, а взамен мы бы обеспечили вам сообразный доход? Считайте это отпуском.
Де Борнэ хохотнул:
— Вам и не снилось, сколько мы выручаем за…
Он осекся, увидав, как она расстегивает две верхние пуговки блузы и запускает руку за пазуху. Во внутреннем кармане была крепко прижата к ее телу пачка документов. С минуту поразмыслив, Расиния выбрала и извлекла наружу один из них. В полутьме клетушки слепящей белизной сверкнул сложенный вдвое лист дорогой плотной бумаги. Принцесса резким движением развернула его и, не церемонясь, сунула под нос де Борнэ.
— Барон, вы умеете читать?
Судя по выражению его глаз, ответ был утвердительный.
Прекрасно. Это чек Второго доходного банка на десять тысяч орлов, чек на предъявителя, с моей подписью. Как по–вашему, такой суммы хватит?
— Я… это… — Его взгляд метался от чека к Расинии и обратно.
— Может быть, вас не устраивает банк? — осведомилась она, похлопав себя по карману. — У меня есть и другие чеки.
Нет! — сдавленно просипел «барон». — Нет! Меня… устраивает.
Де Борнэ покинул клетушку, сияя от удовольствия, и махнул носильщикам, давая знать, что они свободны. Расиния вышла за ним и, перехватив взгляд Бена, кивнула. Они последовали к столу Дантона, который расправлялся с третьей кружкой пива.
— Привет, Джек! — воскликнул здоровяк. Буйная борода его была обильно покрыта пивной пеной. — Хочешь выпить?
— Э-э… нет, спасибо. Не сейчас. — Де Борнэ явно занервничал. — Послушай, Дантон… тебе ведь нравятся истории?
— Я люблю истории!
— Вот эта юная дама, — он указал на Расинию. — хочет, чтобы ты рассказывал ее истории. Ты ведь сможешь ей помочь?
Дантон энергично закивал, но тут же заколебался:
— А как же ты, Джек? Тебе разве не нужна моя помощь?
— Об этом не беспокойся. Я… э-э… отправляюсь путешествовать. Ненадолго. Пока что она будет о тебе заботиться, а ты станешь делать все, чтобы ей помочь, понял?
— Ладно, — сказал Дантон и снова глотнул из кружки, явно ничуть не обеспокоенный таким ходом событий.