Трон в конце туннеля (часть 1)
Шрифт:
Тогда есть надежда, что друг Энриэль, в своем изящном эльфийском стиле, убедил друга Харальда что я важна для будущего Маджи.
А есть ли Харальду дело до будущего клана? Что если его волнует только то, что произойдет на его веку, а потом, хоть потоп?
Мои размышления были прерваны. Паладин резко остановился, и я чуть не врезалась в его широкую, скульптурную спину.
Перед нами была огромная дубовая дверь тронного зала. Створки, украшенные резьбой, бесшумно распахнулись. В огромный, залитый светом сотен
Они выстроились в две шеренги, тянувшиеся от дверей до самого трона. Я не слышала, как именно объявили о моем прибытии, а жаль. Интересно, как меня при этом назвали? Сильвана Дуатская или… нет, я даже не представляю, как меня назовут. Уж не дадут ли то имя, которым нарекла Равенна свою дочь?
Впереди по-прежнему шел первый паладин Серф Монрэй, за ним шла я. Рядом со мной, почтительно отстав на полкорпуса, бесшумно крался Ферэйн. Позади полукругом выстроились эльфы. Замыкали шествие мои маги и служанка.
Зал был полон народа. Его величество Харальд I решил впервые встретиться со мной при всем дворе.
Я шла мимо обряженных в шелк, бархат, муслин, атлас и сверкающие драгоценности придворных. На меня смотрели с изумлением, ужасом, любопытством, высокомерием, а кое-кто с откровенным отвращением.
Но преобладало все-таки изумление, граничащее с шоком. Я поняла: король до этого момента держал всех в неведении. Беспокоился о моей безопасности? Возможно. Однако я была абсолютно уверена: неподготовленность общества к моему появлению, сделает его реакцию более резкой и непредсказуемой. Это не пойдет мне на пользу.
Но вдруг мне стало плевать с высокой башни на мнение света. Меня теперь беспокоила только неподвижная, величественная фигура на троне.
Русые волосы чуть ниже плеч, сапфировые глаза, бледная кожа, короткая, аккуратно подстриженная бородка, волевой подбородок, крупноватый нос и густые брови. Невысок и широк в кости. Массивен. Монументален.
Говорят, после смерти Равенны, он так никого больше и не смог полюбить…
А жаль! Потому что я теперь единственная наследница, орки это все побери!
Шаг к трону. Может, лучше было остаться на юге? Убить Зирту, сжить со свету Слэйта и жить в свое удовольствие…
Другой шаг. Я наделала кучу ошибок. И зачем тогда приняла руку жреца? Почему не исчезла в зарослях, где его конь не прошел бы?
Третий шаг. Почему не сбросила его с Бреса, не разрезала седельные ремни, не ушла на своей лошадке сама?
Еще шаг. Какого орка не убила Даниэля при первой же возможности? Сглупила. Пожалела. Поверила. Вот теперь умывайся горючими слезами по ночам наследница, что твоя жизнь не такая, как ты хочешь. А потом садись на еще не остывший трон, вслед за папочкой!
Взялась за персиковый шелк, придержав складки длинного платья, и склонилась перед Харальдом
Его величество небрежным кивком разрешил мне подняться. Слово взял первый паладин. Смысл его цветастой речи сводился примерно к следующему: по приказу вашего величества могучий и ужасный первый паладин доставил наследницу пред светлые королевские очи. Ну, разве я не молодец?
Харальд кивнул Монрэю, показывая, что доволен проделанной работой. И жестом велел встать в стороне, рядом с другими придворными.
Король сошел с возвышения, где стоял богато украшенный трон, и остановился передо мной. По этикету следовало опустить глаза, но я с любопытством втретила сапфировый взгляд. Было интересно заглянуть в душу Харальда.
Мы стояли, глядя друг другу в глаза и каждый искал в другом то, что объединяло нас.
— С прибытием, дочь моя, — казалось через вечность произнес король, разбив наконец гнетущую тишину, — я рад вашему возвращению и счастлив, что вы невредимой вернулись домой.
— Я разделяю ваши чувства, ваше величество — поклонилась, не торопясь называть Харальда отцом.
Убедившись, что я не намерена возмущенно вопрошать по какому праву меня сюда притащили, король взял меня за руку, развернул лицом к присутствующим и громко провозгласил:
— Перед вами ваша нынешняя принцесса и будущая королева Маджи, моя дочь — Сильвана. Она кровь от крови и плоть от плоти моей! Она неприкосновенна как я! Возражения, вопросы есть?
Двор в очередной раз ахнул. Несколько особенно слабонервных дам упали в обморок. Итог всеобщей тихой панике подвела фраза, которую выдохнул кто-то из задних рядов у стены слева:
— Но это же Сильвана Дуатская!
— Кто это сказал? — сурово вопросил король, обыскивая глазами ряды придворных. Наконец его взгляд остановился на высоком пожилом человеке. У того была смешная седая бородка, а одет он был в темно-синий бархатный камзол с золотым шитьем.
— Будьте любезны подойти сюда, граф Эйв Ородлин — вежливо попросил его величество.
Резко побледневший граф, неуверенно двинулся к трону, сквозь расступающуюся перед, ним цветастую толпу придворных. Старик добрался до короля и, с замиранием сердца, склонился в низком поклоне. Его величество повелел ему подняться и молвил:
— Я слышал граф, у вас довольно слабое зрение, да и слух начал сдавать. Поэтому, я хочу, чтобы вы лучше прочих видели, и слышали все, что будет происходить здесь.
Кроль приказал одному из стражников:
— Приведите кормилицу.
Несколько минут спустя, в зал ввели сгорбленную старуху, в сером платье из грубой материи, на котором сиял безупречно белый, отглаженный передник. Кормилица держалась со спокойным достоинством. Когда она увидела меня, глаза старушки наполнились слезами, а на губах заиграла улыбка.