Трон
Шрифт:
Когда пустошь осталась позади, Родо углубился в лес. Здесь он прятался за деревьями, держался подветренной стороны. Именно ветер и донес до него первый признак того, что ассирийцы рядом. Они ночевали в лесу не один день, и одежда успела пропитаться запахом дыма. Родо снова припал к земле и полз так почти двести шагов.
Он нашел их. А потом уже по звуку горна понял, что опоздал. Ассирийцы выдвигались из леса, чтобы идти на штурм городских стен. Одновременно из дворца наместника к попавшим в ловушку кочевникам вышел кисир, которым командовал лично Ишди-Харран.
Зажатые с двух сторон киммерийцы дрались почти три часа, однако не имеющие возможности для маневра и многократно
***
Той же ночью в стан Дарагада прибыл гонец с тайным донесением о побоище в Адане. Выслушав гонца, номарх посмотрел на старика, сидевшего в глубине шатра.
— Ты не обманул меня, дорогой Скур-бел-дан. Уверен, Теушпа уйдет из Табала — в обмен на жизнь своего сына.
— Этого мало, уважаемый Дарагад, — ответил переодетый ассирийский сановник, коверкая киммерийские слова. — Ашшур-аха-иддин рассчитывает, что киммерийцы станут его союзниками. Особенно — в борьбе против его брата Арад-бел-ита.
— Ты обещал, что Лигдамида из плена не вернется, а вся вина ляжет на Арад-бел-ита. Сделай, как мы договаривались, и я найду слова, чтобы убедить Теушпу.
Бывшие враги, а теперь союзники обнялись, простились, после чего старик, слегка прихрамывая, вышел из шатра.
10
История, рассказанная писцом Мар-Зайей.
Двадцать четвертый год правления Син-аххе-риба
— С чего ты решил, что этой ночью царь не придет к Марганите? — спросил я.
Бальтазар таинственно улыбнулся:
— В ночь с шестнадцатого на семнадцатое тебета в Ниневии кое-что произойдет, и Син-аххе-риб предупрежден об этом. Он будет ждать от меня известий в своем дворце. Поднимется шум, суета, и уж точно никто не уснет, но нам это на руку: ты без труда проберешься во дворец и сделаешь, что задумал. Разумеется, одному тебе не справиться…
Я предложил обратиться за помощью к дяде Ариэ.
— Нет, — возразил Бальтазар. — Я понимаю, что ты относишься к нему как к родному отцу, но не забывай, что Ариэ — верный слуга Арад-бел-ита. Это слишком рискованно… С тобой пойдут Нинурта и Дрек. Твой зять станет вам пропуском, охрана знает его, он же сошлется на меня, дескать, я приказал усилить караул из-за поднявшегося переполоха. А Дрек сделает всю грязную работу, он в этом хорош… Вот ведь как бывает: когда-то он служил Нимроду, твоему приятелю, — стражник скупо улыбнулся. — Ну да ладно, это я отвлекся… Покои Марганиты охраняют пятеро стражников. Смена в полночь. Начнете, как только на пост заступит новый караул. Когда все будет кончено, встретитесь с Хавой. Она спрячет Марганиту в тайном месте, а вы тем же путем, что и пришли, покинете дворец. Ни у кого не должно возникнуть сомнений, что это похищение. Времени у вас до рассвета, пока не придет новая смена. С утра люди Набу-шур-уцура начнут поиски по всему городу. Марганита тем временем покинет Ниневию вместе с принцессой. Одно меня смущает… А что, если девушка не обрадуется тебе? Конечно, ее можно связать, заткнуть кляпом рот и вывезти насильно, но все равно такой поворот сулит нам много неожиданностей…
Я не знал, что ответить на это. Бальтазар говорил сущую правду. Последние несколько месяцев Марганита была наложницей Син-аххе-риба, а я все еще наделся, что она помнит и любит меня… Надеялся, слушая сердце, но не разум.
И вот наступило шестнадцатое тебета. Я проснулся засветло, да и спал ли — трудно понять. Мысли о Марганите превратились для меня в пытку. В последний раз я видел свою возлюбленную, когда отправился
С неимоверным трудом я пережил этот день, пока поздно вечером наконец не встретился с Нинуртой и Дреком. Мы отправились ко дворцу Арад-бел-ита и укрылись в доме неподалеку, так, чтобы держать в поле зрения калитку в стене, из которой должна была показаться служанка Хавы.
— Пустующее жилище в самом центре Ниневии? Откуда такая роскошь? — удивленно спросил я у Нинурты.
Он оскалился:
— Иногда люди уезжают из города на месяц, а то и больше, и далеко не всегда полагаются на слуг. Можно ведь попросить об одолжении своего знакомого, который служит во внутренней страже. А я всегда готов присмотреть за чужим домом с выгодой для себя.
Ночь выдалась немного ветреной, сухой, а в остальном спокойной: небо было чистым, на соседних улицах зажглись светильники, даже собаки как будто разучились лаять — и я все пытался понять, что должно произойти сегодня, чтобы Ниневия забыла о сне, ведь ничего не предвещало опасности.
А потом полыхнуло. И казалось, что зарево над зиккуратом бога Ашшура в одночасье выжгло и луну, и звезды. Что тут поднялось! Человеческие голоса слились в один нескончаемый гул, издали он напоминал растревоженный пчелиный рой. Люди и повозки со всей Ниневии потянулись к пожару, чтобы одолеть его всеобщими усилиями. Все, что человек строил годами, возводя этот самый прекрасный город на свете, огонь мог уничтожить всего за одну ночь.
Служанка Хавы появилась у калитки в назначенный час. Маленькая хрупкая чернокожая рабыня в светлом платье.
— Ух ты, какая красавица, — умудрился рассмотреть ее издали Дрек.
— Смотри, не обожгись, — усмехнулся Нинурта. — Мне рассказывали, как принцесса подбирает себе служанок. Это всегда какое-нибудь состязание. Однажды она приказала соблазнить стражников, стоящих в карауле, а тех девушек, у кого это не получилось, обрекла на смерть. Но с этой девицей все по-другому было. Ее отобрали из двух десятков рабынь. Хава тогда поставила их в ряд, долго присматривалась к каждой, потом швырнула на мраморный пол нож и сказала: в живых останется только та из вас, которая уцелеет. Все бросились за оружием — свалка такая, что рук-ног не разберешь, кусаются, царапаются, тянут за волосы, кому-то уже вспороли живот, но нож ни у кого не задерживается надолго. Женщины в такой схватке опасней мужчин, куда бесстрашней и отчаяннее. И только одна из девушек садится в сторонке и спокойно ждет. Хава подходит к ней и спрашивает: «Ты не хочешь жить или не умеешь драться?». Та недрогнувшим голосом отвечает: «Хочу, конечно, но драться не умею. Так пусть они сначала вымотают и ранят друг дружку. Я вмешаюсь, когда их останется две или три, не уверена, что они вообще тогда обратят на меня внимание...». Хава после этого бой остановила. Всех рабынь вернула управляющему, а эту одну, особенную, оставила себе. Так что девушки у нее как на подбор, мало того что красивые, так еще и смекалистые, и решительные.
— Пора, — осмотревшись, сказал я.
Сначала мы оставили позади себя внешнюю стену, затем углубились в хозяйственные постройки, через них вышли к внутренней стене, нырнули в тайный лаз, долго петляли по подземному лабиринту, пока не поднялись наверх, оказавшись в саду неподалеку от женской половины дворца Арад-бел-ита.
Здесь служанка приложила свой тонкий пальчик к губам, призывая нас соблюдать тишину. В нескольких метрах от зарослей шиповника, где мы прятались, перед каменными ступенями — входом в покои Марганиты, неподвижно стоял рослый стражник.