Тропиканка. Том второй

Неграо Вальтер

Как могла предложить ему такое Серена? Как он может переступить порог дома, из которого ушел? Она, похоже, ведет к тому, чтобы он вообще не виделся с дочерью? Обида сразу захлестнула Рамиру. Обида на Серену, которую он сам и обидел и обделил…

Самюэль понял чувства своего друга, недаром они с детства были не разлей вода.

— Ты не прав, — сказал он, — а Серена, как всегда, права. Зачем вам встречаться здесь на глазах зевак. Ступай домой, обними свою дочку, прижми ее к сердцу. Пойдем, пойдем вместе, я тебя провожу.

Никогда бы не подумал Рамиру,

что ему так трудно будет переступить родной порог. Но он переступил его, переступил и с болью, и с радостью. Как бы там ни было, но под этой крышей он прожил долгие и счастливые годы. И если распорядился теперь своей жизнью иначе, то не потому, что перестал испытывать благодарность и уважение к Серене.

Еще больше он был благодарен ей за то, что встретила она его улыбкой и тут же собралась навестить Эстер.

— Асусена ждет тебя, — улыбаясь, сказала Серена и ушла вместе с Самюэлем.

Первые неловкие минуты. Как же он соскучился по своей малышке Асусене! Рамиру попытался ей все объяснить. Он не хотел, чтобы она на него обижалась. Пусть знает, что ему нелегко далось это решение, но по-другому он решить не смог.

— Я тоже соскучилась по тебе, папа! — ответила отцу Асусена. — И не оправдывайся, мне это совсем не нужно. Мама много говорила с нами и помогла нам принять все как есть.

И опять Рамиру почувствовал благодарность к Серене, лучшей матери у детей и быть не могло.

Асусена уже пересказывала свои школьные новости. Скоро у них будет конкурс королевы для праздника моря. Она тоже записалась на конкурс. И ей бы очень хотелось, чтобы отец пришел на праздник, наверное, там будет очень весело.

— Конечно, приду, дочка! Не все изменилось в моей жизни, многое идет и пойдет по-прежнему.

Рассказала Асусена отцу и про бусы, которые они теперь нанизывают, и про то, что Далила поступила на курсы английского языка, потому что собирается продавать эти бусы во всех странах мира.

— Представляешь? Такая у нее мечта! — голубые глаза Асусены вопросительно смотрели на Рамиру.

— Это хорошо, дочка! Хорошо, когда у человека есть своя мечта. Из нее непременно что-то получается, — одобрил Рамиру.

Он перебирал ожерелья, которые принесла ему Асусена, и любовался ими.

Растроганное, смягчившееся лицо мужа бросилось в глаза вернувшейся домой Серене, и сердце у нее забилось быстро-быстро: муж радовался делу ее рук, оттаял у нее в домашнем тепле.

Серена не могла знать, что после ее ухода Самюэль сказал Эстер:

— Меня ведь считают колдуном, Эстер, так запиши себе для памяти: судьба еще сведет Рамиру и Серену вместе, такое у меня предчувствие.

Но Серена не могла позволить себе расчувствоваться. Видеть Рамиру ей пока еще было очень тяжело, и поэтому она сказала:

— Ты уж прости, Рамиру, но если наговорился с дочкой, то позволь нам заняться делами. С тех пор как мы занялись украшениями, у нас и минуты свободной нет, а работы в доме хоть отбавляй.

— Конечно, Серена! Желаю тебе удачи! Спасибо за детей и за все…

Рамиру трудно было говорить, он не договорил,

махнул рукой и ушел.

Асусена, видя, что мать молча принялась за дела, подумала было, что обидела ее долгим разговором с отцом.

— Ты обиделась, да, мама? Обиделась на меня? — принялась она спрашивать Серену. — Но мне же нужно было показать отцу наши украшения. Мы с ним разговорились, он меня рассмешил, а я…

— Не продолжай, дочка, — остановила ее Серена, — ты что, чувствуешь себя виноватой из-за того, что любишь отца? Упаси меня Господь дожить до того дня, когда вы с братом его разлюбите. — Серена обняла и прижала к себе головку дочери, и Асусена, как всегда, почувствовала, что на нее снисходят мир и покой. А Серена, словно бы баюкая свою большую-маленькую дочку, продолжала говорить: — Даже страх смерти не может заставить человека забыть того, благодаря которому он появился на свет. А когда отец такой заботливый и любящий, как у вас, то это же просто счастье. Но даже если бы он был совсем другим, то любить его все равно было бы вашей обязанностью… А теперь давай браться за дело, доченька, у нас с тобой и вправду дел невпроворот.

Мир и покой снизошли на Рамиру, повидавшегося со своими детьми. Неважно, что сын относился к нему пока еще не просто и отказался от его помощи. Сын повзрослел на глазах, стал настоящим мужчиной, а дочка скоро станет очаровательной женщиной. У него выросли хорошие дети. И Серена помогала им взрослеть по-хорошему. За своих детей Рамиру был спокоен. Теперь ему стало стыдно, что он помешал Летисии испытать ту же радость. Он совсем не хотел быть ее тюремщиком, держать свою любовь взаперти.

Летисия ждала Рамиру, и он был счастлив увидеть ее дома. И сразу же повинился перед ней:

— Я был эгоистом и круглым дураком, Летисия, когда боялся, что ты останешься в городе. Поезжай повидайся с детьми. Сегодня я видел своих и понял, как тяжело не иметь возможности с ними видеться. Успокой их и возвращайся такой, какой я люблю тебя, какой хочу…

Он обнял Летисию и стал ей рассказывать, как рассказывал бы сказку:

— Вот увидишь, Летисия. простая жизнь многому тебя научит. Ты откроешь в себе новую Летисию, более сильную, смелую, и жить тебе станет гораздо легче. Мы с тобой больше ничего не будем бояться, Летисия…

Летисия благодарно слушала его. Завтра же она увидится с Амандой. Ей и нужно-то всего несколько минут, они посмотрят с дочкой друг другу в глаза и все поймут. Она найдет общий язык со своей сложной, строптивой дочкой, самостоятельной, непокорной и все-таки очень нуждающейся в матери…

Глава 11

Далилу, Асусену, Питангу — всех взволновал будущий конкурс, где должны были выбрать морскую королеву. Он волновал их предчувствием чего-то необыкновенного, неизведанного. Сначала конкурс, а потом бал, где королева будет царить и танцевать только с морским королем, которого тоже будут выбирать на конкурсе. Ощущение праздника вошло в жизнь юных подружек и кружило им головы, будто хмель.