Тропинка чудовищ
Шрифт:
– Не знаю, что я без тебя делала бы, - с благодарностью сказала Ленайа.
– Вероятнее всего, вы бы провели куда больше процедур без моей бессмысленной болтовни, - оживился симбионт, - однако рабочий период уже закончился, а вы всё ещё не связались с главной рубкой.
Это - инструкция, которую необходимо было выполнить. Ленайа подошла к передатчику на стене и дождалась его активации. Связь заработала. На другом конце что-то зашумело. Радиопередача всегда передавала немного больше, чем в действительности происходило у собеседника. Хотя чем занимались люди в главной рубке и занимались ли чем-нибудь вообще, было загадкой.
– Зелёный сектор, - сказала Ленайа и подождала, - повторяю,
Шум как обычно не торопился прерываться.
– Принято, - донеслось в ответ и связь завершилась.
Взгляд Ленайи остановился на разноцветном отображении каких-то неведомых ей процессов. Ведь, наверняка же, всё это, вот эта работа — она что-то, да значила. Где-то также совмещались субстанции, происходило слияние или что-то подобное... Стоило ли задаваться такими вопросами?
– Я многое не успела...
– Сказала Ленайа с некоторой печалью, - что делать с остатками?
– Рассеять, - ровно произнёс голос.
Ленайа остановилась у стола и помедлила, прежде чем ввести необходимую команду. Симбионт выжидал, и его молчание словно нависло над ней. Нахмурившись, Ленайа задела нужные изображения, и приняв команду, система начала растворять разноцветные аморфные пятна. Через мгновение от цветных красок не осталось и следа.
На этом было всё. Ленайа отключила приборы. В этот момент, она знала, где-то кто-то на просторах станции принял её пост по распоряжению сервисной службы. Свет в помещении изменился. Музыка погасла, но так, что стала слегка отдалённой, словно уже для кого-то другого, для того, кто зашёл на свой пост. Машина продолжала работать. Как и люди.
Дверь за её спиной закрылась, и очень скоро Ленайе предстояло оказаться в своей каюте. Неторопливо она побрела по коридорчику. Спешить было незачем, да и то, что её ждало, она прекрасно представляла.
Вдруг сквозь приглушённую музыку и коридорный гул стен пробились чьи-то голоса. Разобрать, о чём они говорили было невозможно, но то, что они были, не подвергалось сомнению. Ленайа быстро определила, откуда исходили звуки — беседа доносилась прямо за стеной по правую руку. Судя по тому, как наслаивались звуки из неразборчивых слов, восклицания и интонационные игры — за стеной разговаривало по меньшей мере три человека.
Ленайа притормозила, но звуки пропали так же быстро, как и появились. Видимо спор этих людей перенёсся в другое помещение, и тайна их рассуждений ушла вместе с ними.
Жизнь на станции текла своим ходом. И пусть даже она и не была посвящена в деятельность прочего персонала, ей не хватало живого общения. Но предаваться подобным размышлениям было вредно, поэтому Ленайа ускорила шаг и уже совсем скоро переступила порог своей каюты.
Теперь её не покидало присутствие огромного количества людей рядом, которые существовали бок о бок, здесь, совсем близко. Под этим впечатлением она решила завести беседу с симбионтом, но внезапно расхотела. Незримый собеседник всегда подбадривал её, был услужлив, вежлив и практичен. Он был незаменимым помощником, но всё же он никак не мог заменить общения с живым человеком.
В голову Ленайи прокралась мысль, что симбионт услышал её размышления, но ничего не сказал. Вместо этого по стенам развернулись экраны, которые замерцали фиолетовой рябью.
– Не желаете ли немного отдохнуть после ужина за расслабляющей трансляцией?
– Предложил голос.
Это означало, что хотела она того или нет, а трансляцию предстояло просмотреть. Ленайа вспомнила, что ничего не ела с самого начала периода. Она сунула руку в карман, извлекла стилос и прижала палец к углублению. Прибор заиграл в руке и начал отсчитывать вспышки. Ожидание их завершения длилось столько же, сколько длился весь
– Что сегодня в программе?
– Спросила Ленайа, спокойно присев на краешек развернувшегося кресла, стараясь не подавать виду, что ей это необходимо.
– Вам понравится, - ответил голос.
События периода плавно расступились. Ленайа начала ощущать, как мысли её приобрели свободу, а через мгновение она уже не могла сказать, где находилась.
Всё было устроено так. Жизнь в системе и жизнь вместе с системой была неотъемлемым решением. Можно было назвать эту систему искусственным интеллектом, разумом или просто спутниками человечества. Равноправие между человеком и машиной было принято естественным образом, безболезненно и безоговорочно. Не было никакой нужды противоборствовать и противоречить устоявшимся правилам. Это было просто бессмысленно. Взамен человеческой помощи машина давала максимально комфортные условия, и только вместе обе стороны могли существовать в мире, который однажды чуть было не рухнул.
Самонадеянность человека пошатнулась после происшествия, именуемого Вторжением. Венец природы был вынужден пересмотреть свои взгляды на окружающую вселенную, и это позволило впустить в свою жизнь созданный им же разум для того, чтобы на равных правах продолжать развиваться, создавать и созидать. Именно благодаря удару по человеческому самолюбию и амбициям стало возможным дальнейшее существование на планете. Приняв простые правила, можно было с уверенностью смотреть в будущее. Вместе.
Поиски вселенского одиночества привели к столкновению, в котором человек уяснил раз и навсегда, что есть вещи, с которыми ему справиться не под силу. Это и дало толчок к тому, чтобы разум машины вступил в симбиоз с живым мышлением, создав сильный и единый организм, способный победить захватчиков. Так появилась жизнь после Вторжения. Человек победил непрошеных гостей, и на этот раз был не один.
О том, кто были эти вторженцы и что им было нужно размышляли симбионты и люди с соответствующим уровнем допуска. Ленайу в такие дела симбионт не посвящал, возможно, для её же блага. Главное, что всё разрешилось наилучшим для всех образом, и в этом Ленайа не сомневалась ни грамма, как и любой другой житель станции.
Всё, что от неё требовалось — это лишь работать с усердием и счастливо жить. Всё было просто, и ей это нравилось. Почти во всём...
Да, она была очень ответственным работником и никогда не противоречила рекомендациям. Её покладистость, пунктуальность и смирение делало её жизнь размеренной, удобной и по-хорошему предсказуемой. Система ценила таких людей и вознаграждала. Иногда посещала неприятная мысль, что никого, кроме неё и симбионта не осталось на станции. Конечно же, это было не так, и она это знала, но по неизвестным причинам эта мысль щипала её, словно заставляя каждый раз просыпаться. Но Ленайа никогда бы не позволила себе задаваться лишними вопросами. Поэтому подобные размышления стоило отложить в сторону. Навсегда.
Незаметно для себя Ленайа очнулась от пространных размышлений. Она по-прежнему сидела на краешке кресла в окружении проекций и уже совершенно не понимала, что происходило на экранах. Она не могла определить, сколько времени прошло, пока она смотрела трансляцию и, по большому счёту, даже не могла сказать, что смотрела и зачем. Однако же чувство усталости начало брать верх, и она встала, игнорируя продолжающийся видеоряд. Симбионт всё понял и свернул экраны.
– Я бы хотела почитать с того же места, - сказала Ленайа, расстёгивая пуговки халата.