Тропинка чудовищ
Шрифт:
Из стены выстрелил тонкий фиолетовый луч света, который мгновенно нашёл глаз хозяйки каюты и тут же исчез. За это время мозг успел поглотить сигнал. Ленайе ещё нужно было время для освоения полученной от прочтения информации, но само чтение на этом было завершено.
– Ваша работа сегодня спасла жизнь многих людей, - сообщил приятный бархат симбионта.
Кресло преобразовалось в кровать, поверх которой было выброшено одеяло. То, как оно расстелилось — ровно, идеально, без каких-либо складок — подзадоривало поскорее отбросить его в сторону и погрузиться в прохладу сонных запахов.
Ленайа посмотрела в иллюминатор. Это был не иллюминатор,
Ей хотелось верить, что так и выглядел город где-то там, куда ей было не суждено заглянуть. Мысль о том, что люди живут своей жизнью, занимаются повседневными заботами и хлопотами грела. Голограмма во всей красе показывала эмоции людей, различные житейские ситуации, целые сцены, погружала в фантастический мир простой жизни. Жизни, которая существовала только на просторах рэндомной генерации, которая и отображалась для всех тех, кто хотел хоть одним глазком взглянуть на людей прошлого.
Жадными глазами она всматривалась в детали, пытаясь уловить, откуда исходит тот или иной звук. Автомобильное пыхтение медленно двигающейся пробки наполнялось короткими сигналами, смехом водителей и перемешанными радиоволнами. Надземное метро взывало у станции и затухало вдали, сменяясь новым прибывшим поездом. Всплески рекламных щитов сменяли друг друга наплывами сотен заманивающих в свои сети голосов, разбрасывая по улицам разноцветные блики. Шаги прохожих почти ритмично возобновлялись и снова останавливались, подчиняясь светофорам. Казалось, что можно было даже различить как звенит посуда в кафешках на перекрёстке за разговорами улыбающихся друг другу людей.
Всё это происходило здесь и сейчас одновременно и создавало шум города, плавный, незаметный и необычайно красивый. Ленайа с замиранием сердца смотрела на высокие здания, окна которых играли лучами заходящего солнца. Ей нравилось задумываться о каждом происходящем в данный момент событии, стараясь разобраться, откуда рождается тот или иной звук. Жизнь этих людей протекала где-то там, бесконечно далеко, но она не оставалась незаметной. Безграничный поток действий, реакций и чувств бурлил перед ней, жил своей городской жизнью. Ленайа слушала и зачарованно смотрела на пейзаж. Ей нравилось думать об этом. Обо всём этом.
Свет слегка искажался и разливался радугой. Это происходило потому, что проекция панорамы города начинала постепенно угасать. Ей оставались считанные секунды до полного отключения. Вот по городу пробежалась цифровая помеха, где-то изображение смазалось, где-то наложилось одно на другое и сместило границы улиц. Картина дрогнула, заставив Ленайу съёжиться от непривычного для глаз набора образов, а затем обрушилась в пустоту.
Сессия была завершена. Это означало, что трансляция городского пейзажа завершалась для ряда секторов, которым повезло наблюдать за этой красотой в своих каютах. Так как рабочий период был завершён для этих сотрудников, смысла в голограмме больше не было никакого, и она была отключена.
Из скважин равномерно дул ненастоящий ветер с привкусом железа.
Так замыкался период.
Таков был её мир. Спокойный, комфортный и непоколебимый. Она и не знала, каково это... По-другому. Так было всегда. И, наверное, она была счастлива.
Сбросив халат, Ленайа прикоснулась к одеялу, и больше она ничего не помнила.
Глава 5.1 Период 413
ГЛАВА 5
КНОПКА, КОТОРУЮ НЕЛЬЗЯ НАЖИМАТЬ
Период 413 Оборот №2053
Раздался двойной предупреждающий сигнал. Одеяло поехало прочь.
– Директива «доброе утречко» обновлена, - пробрался в самые тёплые уголки забвения голос, располагающий больше ко сну, нежели к пробуждению, - вы пребывали во сне восемь часов. Режим сна завершён.
– Неа, - произнесла Ленайа не открывая глаз, - давай ещё раз.
Одеяло покатилось ускользающим прикосновением и всосалось в перегородку, отдавая съёжившееся тело в прохладные объятия изменившихся потоков воздуха.
– Очень важно придерживаться графика, от этого зависят...
– Да... да.
– Прервала его Ленайа, поднявшись с кровати.
– Мы очень рады, что вы это понимаете.
Интонация симбионта была поучительной. Строгой и заботливой одновременно, словно приходилось разъяснять ребёнку простые истины, которых тот ещё не понимал в силу своей глупости. Как и любой человек или ребёнок, Ленайа предпочитала не прислушиваться к наставлениям и воспринимать их как необходимый параметр, присущий всем воспитателям. Однако, несмотря на напускную строгость, в голосе также присутствовали нотки доброжелательности, и, хоть Ленайа этого и не признавала, ей было по душе ощущать покровительство и заботу, пусть даже и со стороны симбионта.
– Вы как всегда вовремя, - одобрительно сообщил голос, когда Ленайа переступила порог рабочего отсека.
Поощрение и снабжение положительными эмоциями входили в программу, поэтому Ленайа воспринимала их как что-то само собой разумеющееся.
– Зелёный сектор, - сказала Ленайа в активизировавшийся передатчик, - начинаю процедуры.
Из динамика раздавались шорохи и постукивания, словно тот, кто был на другом конце, был занят чем-то другим.
– Вам следует ответить, - смогла разобрать Ленайа тихий, но отчётливый женский голос, видимо принадлежавший симбионту человека в рубке.
– Принято, - безразлично отозвалось в передатчике.
Ленайа нахмурилась, но не успела ни о чём подумать.
Освещение изменилось, мелодия изменилась с полушутливой на задорную, табло перелистнуло символы, отсек моментально герметизировался. Ядро за тёмным толстым стеклом выглядело спокойным. Следовало приступать к обязанностям.
Ленайа поудобнее устроилась на кресле оператора и начала детально проверять входящие данные на предмет соответствия нормам. Она как можно скорее пробежалась по основным показателям, чтобы приступить к процедурам. На развернувшемся экране её поджидал заполненный до отказа банк с данными. Колбы выстроились перед ней так, словно выжидали уже целые века и будут стоять так целую вечность.