Тропинкой человека

Щукин Евгений

Закончив сборы, я подошел к окну. Обернулся:

— Скажешь хозяину, я вернусь через неделю. Если захочет поговорить — а я не сомневаюсь, что захочет, — пусть меня встречает.

Встав на подоконник, я задумчиво глянув вниз и сделал шаг в пустоту. На уровне второго этаже остановил падение, быстро облетел здание, спрятавшись за угол. Только здесь я набрал высоту. Пусть наш уголовник ошарашено гадает, куда я делся. Больше туману — больше уважения. Да и способность летать может однажды стать моим козырем.

Итак, наш суперхомяк в очередной

раз совершил добрый поступок: наказал злодеев и готовится уберечь близких от грозящей опасности! Только не выйдет ли, как раньше: деньги у наркоторговца отобрал, а его на счетчик посадили? Впрочем, я же предложил встретиться через неделю. Да и способ появления выбрал не самый привычный. Нет, крайним остаться должен именно я, а такой исход меня не волновал совершенно: как-нибудь справлюсь. После Старейших уголовники пугали слабо. В крайнем случае помашу бандитам ручкой. Единственное, о чем стоит беспокоится, как бы меня случайно не узнали. Тогда опасность может грозить и домашним. Стало быть, нужно будет все время зондировать чужие мысли. Но это только через неделю. Пока же — домой, домой, домой!

Хорошо, что деньги переложил в карманы: пакет здесь бы только мешал. Не говоря уже о бреющем полете над домами: если меня увидит в свой телескоп какой-нибудь любитель астрономии — это еще ничего: сочтет за ошибку восприятия, спишет на усталые глаза. Но вот если я предстану с современным пакетом в руке — тут впору перечитывать все виды эзотерической литературы, не говоря уже о возведении Булгакова в ранг пророка.

Не надо делать такое лицо, я о людях беспокоюсь!

Каждое разумное существо должно заботиться об окружающей среде в широком смысле: не только о растениях и чистоте воды, но и помнить о тех, с кем нас сводит судьба; о том, что происходит с людьми после наших встреч; о том, как слово отзовется.

— Спускайся вниз!

Ась? Я дернулся и, застыв в воздухе напряженно прислушался. Показалось или нет? Новый порыв ментального ветра принес еще одно сообщение:

— Иннокентий, спускайся вниз!

Хм, Иннокентий значит. Любопытно. Тот, кто способен опознать в летящей тени Кешу Скиба, должен бы сам уметь летать. Спрашивается, чего я внизу позабыл?

— Иннокентий, спускайся. Нужно поговорить.

— И что нам мешает поговорить на расстоянии? — отозвался я.

— Если мы будем сотрясать пространство мыслями такой силы, соберутся все вампиры в округе.

Ты смотри: вампиры ему не нравятся! Странно: одна Карини чего стоит: такая ласковая, пушистая…

— Кто ты такой? — послал я мысль в скопившую внизу мешанину дворов.

— Мы — охотники.

По коже немедленно пополз мороз. «Охотники? Скорей, скорей убраться отсюда!»

— Мы хотим поговорить о Дроботецком, — донеслось с земли.

— Сергей Викторович мертв! — огрызнулся я, начиная разгон. — Придумайте что-нибудь получше!

— Он жив. Во всяком случае, пока. Ему можно помочь.

Растерянный, я тут же затормозил:

— Он умер.

Фаргел сказал об этом Старейшим.

— Слова Фаргела не имеют значения: мы точно знаем, что Дроботецкий жив. Его можно освободить. Спускайся — и мы поговорим!

— Нет, — после секундного колебания заявил я. — Предпочту остаться здесь: вампирам я верю больше — вы уж извините.

— Подними правую руку, — донеслось снизу.

— Чего?

— Подними правую руку. Вытяни ее перед собой. Или ты боишься сделать даже это?

Страшно подумать, сколько народу стало жертвой банального упрека в трусости. Но опять же, что со мной может случиться? Я поднял руку так, как просили.

Зло просвистевшая стрела пробила одежду ниже подмышки и, лишь чуть-чуть сбавив скорость, ушла дальше. Ой…. Это что же получается?..

Ну ладно, демонстрация демонстрацией, а одежду зачем портить?

— Надеюсь, ты сообразил, что жив до сих пор только благодаря нашей доброй воле?

Какие высокие слова!.. И, увы, абсолютно верные. В следующий раз не стану изображать мишень. И летать буду затейливым зигзагом, да при сильном ветре.

— Чего Вы хотите? — мысленно воскликнул я.

— Поговорить с тобой. Просто поговорить! Спускайся.

Я так и сделал. Что мне еще оставалось?

Глава 55

На земле ждали пятеро. Пять бойцов невидимого фронта, встречающие планирующего сверху врага. Пять пар рук, сжимающих арбалеты, с которых так и норовили сорваться выпивающие жизнь стрелы. Пять охотников на вампиров — существ, подобных мне.

Они следили за каждым моим движением. Наконечники стрел склонялись все ниже, перекрывая пути возможного бегства — эти ребята даже не собирались притворяться дружелюбными. Как же меня угораздило вляпаться в такое… нехорошее?

Мысли охотников скрывала непробиваемая защита. Непробиваемая — сказано сильно, но в данной ситуации мне следовало вести себя вежливо и аккуратно. Чем я и занимался, планируя медленно, руки держа на виду, клыки — спрятанными. На лице — радость а-ля «Ребята, как здорово вас тут встретить!» Последнее удавалось плохо.

— Чем могу быть полезен? — сипло выдавил я, коснувшись земли.

— Многим, — сжато ответил один из встречающих. Тот же, который разговаривал со мной до этого. — Если конечно, тебе не безразлична судьба учителя.

— Сергей Викторович не был моим учителем! — яростно огрызнулся я, даже не задумавшись над истинностью своей реплики: не люблю, когда на меня давят. — Наставником — да! Другом — да! Но учителем… Он не мог быть моим учителем изначально: охотник не будет пестовать вампира.

Боже, что со мной происходит? Зачем я это говорю?! Все болезни от нервов! Но не показывать же им, что дико боюсь?

— Если бы Дроботецкий не пестовал тебя, у нас пошел бы, извини, другой разговор. Он за тебя ручался. Но я совсем не уверен, что это правильно — судя по твоему… настрою.