Тропы Раздора. Восстание

Воронцов Илья

– Ты чего тут забыл?

Тарк обернулся. Позади стоит мокрый насквозь Гана, тёмные с проседью волосы облепили лицо, по усам стекают капли дождя.

Но на лице вопреки всему сияет улыбка.

– Наслаждаюсь погодой.

Рыцарь окинул взглядом унылый пейзаж.

– Ну да, – усмехнулся он.

– Завтра возвращаешься в лагерь?

Гана поравнялся с агентом, руки легли на зубцы крепостной стены.

– Угу. Надо рассказать Фаргосу о том, что тут творится. Война длится уже полтора года, но таких отчаянных действий от эльфов что-то не припомню.

– Я тоже, – агент нахмурился. –

Что-то намечается, Гана. Но что?

– Может, вы найдёте ответ в Бирнате.

Рыцарь на секунду замялся.

– Тарк, всё стеснялся спросить… Твоя фамилия – Плабис. Ерканий Плабис – родственник?

Агент вздохнул.

– Отец.

– Что?! – глаза Ганы округлились. – Знаменитый Ерканий Плабис – твой отец?

– К сожалению.

– Не понимаю…

– Нечего тут понимать, Гана. У нас не лучшие отношения.

– Отцы и дети, Тарк, – вздохнул кавалер. – Родятся свои – поймёшь.

– Звучит так, будто ты уже обзавёлся потомством.

– Так и есть. У меня четверо.

Теперь уже Тарк застыл, разинув рот.

– Дела… – протянул агент.

С минуту простояли в молчании.

– Ладно, – рыцарь оторвал ладони от парапета. – Пойду к себе. Удачи в Бирнате, Тарк! Надеюсь, ещё свидимся.

– Спасибо! При случае заскочу в Ал Гаэнур, обещаю.

Мужчины горячо пожали друг другу руки.

Море штормит. Волны накатывают и с шумом разбиваются о каменистый берег. Жирные чайки с криками носятся над водой, неистово машут крыльями в попытках справиться с порывистым ветром. Вдалеке качаются на волнах корабли.

На линии горизонта море незаметно переходит в сплошную черноту ночного неба. Тарк с детства любит ночь: на улице – тишь, жизнь будто замирает. Ночь – время мечтаний. О подвигах, воинской славе. О службе Империи.

Прошли годы. Некоторые мечты сбылись, часть не сбудется уже никогда, а что-то рассыпалось прахом под ударами циничной реальности. Но перестать мечтать – перестать жить.

Ветер усилился. Потоки воздуха играют волосами Тарка – то отбрасывают назад, то накрывают лицо чёрной вуалью. Пальцы, что сжимают холодный камень, окоченели, ветер проник сквозь камзол и холодит тело, украдкой ворует живительное тепло.

Тарк поплотнее запахнулся в плащ.

7

Росиеран Тарку не понравился сразу. Цепь скалистых островов с бедной растительностью, он мало подходит для жизни. Острова почти не имеют равнинных мест; немногочисленные поселения разбросаны по крутым горным склонам, дорога между ними трудна даже для подготовленных путников. Скудная земля родит столь же скудный урожай – жители вынуждены питаться дарами моря и тем, что привозят с материка.

Дождь – частый гость, можно сказать – постоялец здешних мест. Круглый год тяжёлое свинцовое небо нещадно поливает Росиеран, затапливает низины, размывает дороги и порой уносит в море целые дома.

Да, Росиеран – место негостеприимное.

Последние дни стоит скверная погода. Тарк не вылезает из каюты. Архипелаг расположен в водах Кайпоровой губы между одноимённой провинцией и северным побережьем Крангира. Мореходы не жалуют Кайпорову губу, и не зря – частые дожди треплют могучие корабли, словно лохань, часто суда кончают жизнь на рифах, коими в изобилии усеяны воды.

Агент показался на палубе, лишь когда на

горизонте замелькал Бирнат – единственное поселение Росиерана, что вправе называться городом. На склоне горы раскинулось с сотню строений – деревянных домов с крышами из глиняной черепицы, – обнесённых невысокой стеной мрачного серого камня. Над поселением высится небольшой и столь же мрачный форт. Впрочем, под тусклым светом затянутого тучами неба серым кажется весь мир.

Тарк обратил внимание на иное – городские ворота заперты, имперские стяги, что обычно реют над крепостями, спущены, на улицах – ни души. Зато в порту толпится целая флотилия, а на берегу вырос большой лагерь, где снуёт туда-сюда разношёрстный люд.

Агент подошёл к Гжодрасу. Имперец облокотился о борт, чёрный и белёсый глаза с отсутствующим выражением созерцают унылый пейзаж. Плащ развевается на ветру, словно знамя, крупные капли дождя бьются о непокрытую голову, но Гжодрас и не думает накинуть капюшон.

Корабельная команда и прочие люди Иды сторонятся одноглазого угрюмого человека. Но за маской грубости, Тарк знает, сокрыт верный товарищ и настоящий человек чести.

– Плохой погодой тебя не проймёшь, – произнёс Тарк с налётом иронии. Агент натянул капюшон до самого подбородка и плотно запахнулся в плащ, но всё равно зябко поёживается, а Гжодрасу – хоть бы хны.

Имперец повернул голову.

– А, Тарк, – его рука чуть оторвалась от борта в знак приветствия. – На побережье часто такая погода, привык.

Гжодрас вглядывается в пустынные улицы городка. С профиля он похож на одного из великих полководцев прошлого, чьи статуи украшают Триумфальную аллею в столице. Грубое – будто высечено из камня – лицо олицетворяет мужественность.

– Есть идеи, зачем эльфам Бирнат?

– Появятся – обязательно поделюсь, – просто ответил имперец. – Беспокоит другое: поймаем ли кого-то из повстанцев?

Вопрос поставил Тарка в тупик. Заметив на лице собеседника озабоченность, Гжодрас пояснил:

– Там, за рекой, – он ткнул пальцем в сторону правой части форта, где крепостная стена уходит прямо в море, – небольшой причал для лодок. Заметил, кораблей в той стороне нет? Дно – в рифах, к тому же там мелко. А за отрогом, что упирается в воду, – имперец указал ещё правее, – тысячи скалистых островков. Ни один капитан в здравом уме туда не сунется. Боюсь, повстанцы улизнут на лодках и затеряются среди скал. Ищи-свищи потом

– А если отправить солдат стеречь причал?

– Погода, Тарк, – Гжодрас устремил глаза к небу. – Первый же шторм – а они тут постоянно – разобьёт лодки о скалы. К тому же с форта на тот участок отличный обзор. Если эльфы увидят наших – заложникам конец.

– Можно пробраться внутрь и освободить пленников.

– Послушаем, чего хотят повстанцы, а там решим, – заключил имперец. – Ида берёт нас на переговоры.

У пирса – старинное каменное сооружение местами обвалилось и покрыто широкими скрипучими досками – ждёт низкорослый щупленький человечек с носом что кочерга: длинным, плоским, с сильно выступающим кончиком. Непривлекательное лицо окаймляет густая чёрная шевелюра и чёрная же борода; на бледной коже яркими изумрудами сияют глаза – открытые, нарочито-честные, но при этом из тех, что не вызывают доверия.