Тройная игра афериста
Шрифт:
Майор был знатоком детской психологии. Этот трюк лучше всего срабатывал с культурными детьми из хороших семей. Он не сомневался, что Даша тоже попадется.
– А чей это китель?
– спросила Даша.
– А какие испытания вы напишите?
– Китель мой. Я не говорил тебе, разве, что я военный? А испытания я при тебе писать буду. Первое испытание - страхом. Если вытянешь бумажку с надписью "страх", я сделаю так, что тебе станет очень страшно. Второе испытание болью, - майор говорил и подписывал бумажки, прикрыв их другой рукой, - я так и пишу - "боль".
– А мне долго больно будет?
– Нет, не долго. И страх - не долго. Вот, если стыд попадется, тогда долго. Но стыд, это же не боль...
– Я не знаю, я боюсь вообще-то.
– Даша включила телевизор и внимательно вгляделась в экран.
– Ну, если больно недолго, я вытерплю. Лучше бы стыд. А как это стыд?
– Узнаешь, если вытянешь. Ты поняла, что никому не полсловечка.
– Поняла, поняла. А вы мне, если я соглашусь, сразу колечко подарите?
– Конечно.
– Тогда я согласная. Только я поем чуток.
Пока девочка ела, майор делал вид, что читает книжку. Он посматривал поверх книжки на Дашу и сладкая дрожь пробирала его. Если девчонка не забрыкается при "испытании", вечером он сможет не усыплять ее, а делать, что хочет под видом второго испытания. Куклу, дурацкую, придется купить, раздраженно беспокоила его единственная неприятная мысль.
Даша вытерла ладошкой губы:
– Я готовая.
Майор скатал поочередно три бумажки в трубочки, помешал их в руках, положил на стол.
– Тяни!
– Только бы не больно, - вздохнула Даша и смело развернула ближнюю.
– Ура, стыд!
Майор поспешно собрал оставшиеся бумажки, смял их в кулаке. Нельзя, чтоб Даша случайно их увидела, на всех красовалась одна надпись - "стыд".
– Что теперь?
– торопила девчонка.
– Теперь мы зайдем в ванную, выключим свет, чтоб друг друга не видеть, и я буду трогать тебя, где хочу и как хочу. А ты не будешь сопротивляться и никому об этом не расскажешь. Сможешь?
– Эх, - по-взрослому вздохнула девочка, - я смогу. И как-то обречено пошла в ванную, выключив по дороге свет.
Майор зашел за ней, не заметив, что девочка погасла. Он, несмотря на почти бессонную ночь, опять был возбужден неистово.
Он зашел за девочкой, прикрыл дверь и в полной темноте ванной нашарил худенькое плечо. Рука скользнула под рубашку к маленькой титьке, будто в первый раз. Второй рукой он быстро "заглянул" под рубашку снизу - трусики девчонка не одела. И Момот начал растягивать удовольствие:
– Ты не боишься меня?
–
– Ты веришь, что я тебе не сделаю ничего плохого.
– Ну...
– И никому не расскажешь?
– Что, я дура что ли, совсем.
– Дай, тогда, свою руку.
– Вы хотите, чтоб я вас за письку потрогала?
– А ты откуда знаешь?
– Тот, я вам рассказывала, мамин, ну, что маме, как муж... Он заставлял.
– А еще что он заставлял?
– Вы же сами знаете... Хотите, я вам подружку приведу? Она всегда согласная за деньги.
– А она не разболтает? Подожди, не убирай руку. Вот так, води рукой туда - сюда...
– Что вы. Она иногда по несколько дней дома не ночует. И нипочем не болтает. Только - мне, но мы же подружки.
– А сколько ей лет?
– Тринадцать скоро будет.
– Ну, что ж, я подумаю. А тебе не жалко будет, что я ей деньги дам, которые мог тебе дать? Ты не дергай, Даша, води рукой полегонечку. И кулачок сжимай...
– Я не жадная. И у меня все равно уже колечко есть. И кукла будет.
– Ты забываешь, Даша, кукла, это если второе испытание пройдешь.
– Такое же?
– Трудней, но похожее... Подожди, я тебе помогу. Ты только теперь не торопись. Давай вместе, а потом, когда я скажу, губы подставь, я тебя поцелую...
– Если похожее, то я пройду. Вы можете заранее куклу покупать. А целоваться я сама люблю, хотите покажу.
– Майор застонал. Он был близок к завершению, а тут еще девчонка так неумело поцеловала его сама, что он не мог не застонать. Левой рукой он сильно гладил девочке то письку, то грудки, и понимал, что вечером проблем с Дашей не будет. А, возможно, не будет проблем сразу с двумя девочками! Такого в жизни Момота еще не было - чтоб сразу две и обе по согласию...
Единственное, что несколько омрачало счастье Олега Панфиловича, это предчувствие денежных расходов. Но Даша, которая "согласная", Даша, слабо пытающаяся сопротивляться, спрашивающая "скоро уже, сделайте так, чтоб скоро," с ее неумелыми пухлыми губками, Даша и еще, возможно, ее подружка, умеющая не болтать и не ночевать дома... Нет, такое счастье стоило любых расходов...
Момот так сильно сжал маленькую титьку, что девочка тихонько всхлипнула, задергался, помогая ее, не слишком умелой, слабой ручонке - своей, обмяк блаженно, продолжая тискать, но уже нежней, мягче.
Впереди был не слишком длинный день с расходами и прекрасная длиннющая ночь. Он все же даст девчонкам что-нибудь слабенькое, чтоб не сидели у телевизора допоздна, что-нибудь легкое, вроде седуксена или димедрола. И ночью добавит дозу. Хорошо, когда они вялые, полусонные, но все же сознающие все и на все согласные.