Тройная игра афериста
Шрифт:
Солнце высунуло из-за гор свой первый пробный лучик, провело им, как теплым ласковым пальчиком по моей щеке, и разом вывалилось на небо. Из дома вышла сонная Джина и присела у ближайшего куста. За ней вышла ни менее сонная Маша, растирая свои глазищи кулачками.
– Мы купаться, - посмотрела она на меня вопросительно.
– Отлично, - сказал я.
– А ты не пойдешь?
– Попозже.
Сладкая парочка поплелась к морю. Я накинул
– Объясни, что мы просто едем не на долго отдыхать на курорт Израиля, а собаку берем с собой. Вот, возьми свой загранпаспорт. Ты теперь, - я открыл паспорт, - Джвивелегова Мария Владимировна. А я Джвивелегов Владимир Иванович. Благочинный врач из города,..- я открыл свой паспорт, - из города Пскова. Надо же! Я тебе потом расскажу про этот город поподробней, а то еще встретим чего доброго земляка. Все, дуй. Через два часа мы выезжаем в Симферополь, а то опаздаем на самолет. После обеда уже будем на Кипре.
Маша с недовольной Джиной удалились. Джина была недовольна, потому что настроилась было позавтракать. Собачка вовсе не была обжорой, но любила кушать вовремя. Я проверил сложенное имущество, которого был абсолютный минимум. Смена легкой одежды для меня и дочки, некоторые атрибуты моего бизнеса: грим, парики, шкатулки и кошельки с секретами, несколько заточенных колод карт, набор отмычек, миниатюрная подзорная трубка, сильная лупа, приспособления для подделки документов, украшения из рондоля - металла, имитирующего чистое золото, - с пробами и "драгоценными" камнями... Все мои шмотки легко помещались в моей любимой спортивной сумке.
Я определился по времени и сходил на стоянку частных такси. Тарас Бульба был на месте.
– Привет, - пожал я ему его огромную лапищу, - давай, дуй ко мне и жди, я срочно выезжаю. Если Маша придет раньше меня, скажи ей, чтоб усаживалась в машину и ждала, никуда не уходила. Вещи я все собрал.
– Не суетись, - прервал я его расспросы, - дела, надо срочно возвращаться в Москву. Можете перездать квартиру, я обратно деньги требовать не собираюсь. У тебя как с бензином, бак полон? Или дозаправимся, я плачу? Не возражаешь? Отлично, поехали на коммерческую, что рядом с моим домом. Ты заправишься, а я там перекушу в дорогу, там кафе хорошее.
Мы подъехали к заправке и я пошел в кафе, где заказал шашлык (шашлык жарился на глдазах клиента и его надо было ожидать, что мне и требовалось), гурджаани, легкое вино местного разлива, салат и лаваш. Курить тут было запрещено, поэтому я попросил официанта принести мне местную газету и, проковыряв в ней маленькую дырочку, откинулся на спинку плетенного стула в неторопливом ожидании шашлыка.
Тарас Бульба заправился, кивнул мне и поехал ждать меня у дома. Филин подробно описал жертву, но и без этого описания идиотский "линкольн" Седого трудно было спутать с другой машиной. Огромный, угловатый, старомодный, неудобный на извилистых горных
Шофера я, естественно, не знал. Ясно было, что это тот самый человек, который вылез из-за руля "линкольна" и направился к окошечку бензозаправки. Мне уже несли шашлык, когда я пошел к этому же самому окошечку, кивнув официанту, чтобы ставил на стол, я сейчас вернусь. Мы подошли к этому окошечку одновременно, шофер оказался чуть впереди меня и я вежливо пропустил его. Так как Тарас Бульба не платил за бензин, а указал на меня, то мое стремление рассчитаться выглядело в глаза работников заправки вполне естественно. А то, что мне сделать это захотелось до еды - кого касается: хозяин - барин.
Я стрелял в спину и стрелял, прижав наган вплотную к телу шофера, но держа его чуть под наклоном, чтоб пули не пробили грудь насквозь, а остались в теле. В барабане револьвера оставалось после сражения в московской гостинице всего пять патронов. Я выстрелил три раза. Бедняга еще только оседал на землю, когда я вернулся к столику, положил перед официантом двадцать долларов и сказал:
– Съешь, кацо, шашлык за мое здоровье. Это деньги за еду и бензин. Вы меня не видели, понял?
До официанта еще толком не дошло случившееся, но вид мой был грозен и револьвер я, не скрывая, держал в правой руке. Он кивнул, как загипнотизированный.
Через несколько минут я уже был дома. Маша выполнила мои указания в точности: вещи были погружены на заднее сидение, они с собакой и Тарасом Бульбой сидели на лавочке под грушей и о чем-то беседовали.
– Значит-ся так, - сказал я Бульбе, протягивая ему 50 баксов, - ты едешь в Симферополь и ждешь меня у вокзала. Мы же летим туда на самолете, местный "аннушка" летит туда всего 20 минут. Но в Симферополе мне будет нужна машина, так что запаркуйся у вокзала и жди. Эти доллары - аванс, потом получишь еще. Добрось нас до ялтинского аэропорта.
До аэропорта было езды ровно двенадцать минут. Я заплатил прямо пилоту и мы без каких-либо формальностей залезли на борт четырехкрылого кукурузника. Пилот намеревался еще подождать пассажиров, но зеленая бумажка соответствующего достоинства подтолкнула его к сокращению стоянки. "Аннушка" тяжело покатилась по полю, поросшему зеленой травкой, кряхтя легла на крыло, сделала круг и шустро застрекотала в Симферополь. Теперь нам с Машей и Джиной оставалось только пересесть на самолет, летящий в Израиль. Я был уверен, что зеленые купюры сыграют свою магическую роль, избавив нас от таможного и прочего досмотра. А купюр этих у нас было достаточно: я не считал, но пачка, переданная мне Филином, была достаточно толстая.
Оставалось избавиться от нагана. Преследование скорей всего пойдет за Тарасом Бульбой, сыщики Седого быстро выяснят, что я пользовался его услугами, да и на бензоколонке знают, что я заправлял его машину. Пока они его перехватят, а Тарас на своем "форде" гоняет шустро, пока поймут, что к чему, я уже буду на полпути к острову беззаботности. Следовательно, оружие мне пока больше не нужно.
Я вынул пистолет из-за пояса и незаметно для Маши запихнул его под сидение. Джина заметила, потянулась - понюхать. Я щелкнул ее по любопытному носу.