Трясина
Шрифт:
– Подержи, Игнат, – он протянул другу лампу, потом бросил вниз лом и пузатый чемодан. – И подстрахуй меня.
Держась за руку напарника, Колымей свесил ноги в отверстие и, нащупав ступеньку, опустился на нее. Забрав керосиновую лампу, он стал медленно двигаться вниз.
– У тебя все нормально? – крикнул Игнат.
– Да, уже стою на земляном полу, – отозвался глухой голос.
– Иду за тобой.
– Только не забудь прихватить свою лампу. – Колымей поднялся на несколько ступенек и протянул руку. – Держись, чтобы не сорваться.
Оба очутились на вязком
Игнат остановился возле одной из них. Еле заметно проступало тут какое-то изображение. Он тщательно продраил его рукавом старенького пиджака. И тут же ахнул с благоговейным восхищением: барельефы с религиозной тематикой украшали колонну, выложенную из туфа. В трепещущем свете лампы увидел крест с сусальной позолотой.
– Колымей! – окрикнул он друга.
–Что там?
– Ты говорил, что на бумаге с шахматным этюдом были изображены кресты?
–Да.
– Тогда погляди сюда.
Победные колокола зазвенели у них внутри. Они навалились на розовый камень, чтобы сдвинуть его. И тот под напором дрогнул: скрипя протерся между такими же камнями, открыв потайное место. Колымей поставил лампу на пол, просунул руку в образовавшееся отверстие и вытянул оттуда длинный футляр, обтянутый овечьей шкуркой. Игнат замер в ожидании, пока тот разворачивал находку.
– Ну, что я тебе говорил? – торжествующе усмехнулся Колымей.
Он притащил чемодан, высыпал туда содержимое футляра – золотые монеты различного достоинства.
– Теперь ищем другие кресты, – посоветовал Колымей.
Еще три камня, из которых были сложены колонны, имели такие же изображения. Без особых усилий они отодвинули их, и в тайниках обнаружили различные предметы: кресты, иконные оклады, другую церковную утварь. Находки были из мягкого металла и того же желтого оттенка, каким бывает только золото. А из темного кожуха в чемодан снова посыпались монеты. Целая куча сокровищ, видимо, кем-то припрятанных до лучших времен, сверкали в раскрытом чемодане при свете ламп.
– Откуда у церковников было столько золота? – изумился Игнат.
– Поборы от прихожан, – предположил Колымей. – Думаю, пора собираться.
– Минуточку, – Игнат бросил взгляд на пористую стену с изображением двухглавого орла. – А это что? Может быть и за этой перегородкой находится потайная комната с миллионами в золоте?
Колымей двинулся к стене, поводил своим светильником вдоль нее, общупал всю, даже наваливался, но та не поддавалась.
В это самое время Игната что-то отвлекло: в свете лампы мелькнула какая-то тень. Бред что ли меня попутал, удивился он, разве может быть здесь посторонний? Но чувствовалось что-то еще, отчего хотелось повернуть назад и вырваться из подземелья: слух уловил чье-то тяжелое дыхание. Он бессознательно сделал несколько шагов,остановился около бугорка грязи и пнул по нему
Бугорок неожиданно зашевелился, медленно выпрямился, превратившись в грозное всклокоченное существо.
У Игната перехватило дыхание. Он яростно задрожал, из его губ вырвались невнятные слова, а кожа лица приобрела бледновато-восковый оттенок. Существо протянуло к нему руки. Игнат отпрянул назад, замахнулся лампой, но какая-то непостижимая сила, превосходящая его, вцепилась в горло и, рыча и оскалив зубы, подняла его в воздух и припечатала к слизистой стене.
– Колы… – он попытался позвать на помощь друга, но почувствовал, как задыхается от смертельной хватки, с трудом глотая сырой воздух.
Колымей подоспел вовремя. Сильным ударом лома он раздробил череп незнакомцу: руки у того разжались, и он рухнул прямо к ногам Игната, все еще скованного ужасом.
Колымей направил свет лампы на привидение: это, судя по всему, был вполне реальный человек, весь обволоченный болотной жижей. Покопавшись у того в карманах, он забрал все содержимое в них и крикнул:
– Пора сматываться!
Помогая друг другу, они с трудом выкарабкались по ступенькам наверх стяжелым чемоданом. Плотно прикрыв отверстие плитой, они притащили на это место металлическую бочку, доверху заполнили ее водой, чтобы под этим грузом ни один призрак не мог выбраться наружу.
– Пойдем дух переведем, – предложил Колымей и поманил друга в беседку.
Здесь он достал из старенькой тумбочки припрятанную на всякий случай непочатую бутылку бренди. Бокалы быстро наполнились и чокнулись. Бренди согрел и расслабил их.
– У этого напитка успокоительное свойство, – заметил Колымей, глядя на бледного от страха друга.
– Действительно, полегчало, – согласился Игнат, почувствовав, как к нему возвращается утраченное самообладание. – У меня такое впечатление, что мы с тобой вырвались из сущего ада.
– Могу поверить в самое невероятное, – сняв очки, Колымей устало потер глаза, – но не в такое… Ради бога, только ничего не говори Полине, иначе… Сам понимаешь – это будет последним всплеском ее эмоций.
– Но есть ли этому какое-то разумное объяснение? – возбужденным голосом спросил Игнат.
– Всему есть объяснение. Подумать надо. В подземных призраков я никогда не верил. Провести двенадцать, а то и больше лет под землей без пищи и воды – это тоже отметаю. – Колымей нахмурил лоб и приказал себе: «Думай!-Думай! Что это может быть?» Плеснув в бокалы бренди, он глянул из-под очков на Игната: – Скажи, в тот день, когда мы встречали Мидаса, ты запер ворота на болотах, как я тебя просил?
– Да. А что?
Минут пять Колымей задумчиво ходил по беседке из угла в угол. Вскоре его лицо отразило озарение.
– Есть версия! Мы ее сейчас проверим.
Он дал знак Игнату следовать за ним. Они протопали к краю внешнего двора, туда, где холмистая площадка сходилась с тропинкой. Колымей поднял лежащий здесь шест, потыкал им в трясину. Оттуда всплыли ветки деревьев, покрытые жижей. Потом склонился над болотом и раздраженно выругался:
– Вот сволочь!.. Теперь все ясно.