Туата Дэ
Шрифт:
И бесконечные песни-крики огромных китовых маток можно было теперь слышать даже оглохшим от миномётных залпов, простым человеческим ухом.
Пока “Рианна” здесь - этой их пытке конца-края не видать.
Неожиданно, Полковник захохотал.
Утерев с лица горячий китовый жир, он повернулся и обратился к французу, как к единственному стоящему в поле зрения:
А ведь хорошо, что я сейчас не курил!
Он тряхнул ладонью, сбивая с неё жир
А
С минуту, подумал -и нутряное сало капало с его свалявшихся в чёрные морковки кудрей.
В самом деле, а отчего, - произнёс он, обращаясь больше сам к себе,а не к Дюпре,- Отчего бы и не выпустить пару зажигательных - когда дадут ход? Вот же вони будет! И дым нас от них закроет!
И вновь засмеялся.
Лозанго - Портовые кварталы Марилонге -грузовой пирс номер 6.
Мой сосед рассказал про Сант-Яго
И про двести рыцарей храбрых....
Тампест не пустил на «Рианну» местных. Ни грузчиков, ни чиновников из управления порта. Согласно приказу полковника, плывшие с ним наемники, вооружившись распакованными и собранными «фальта», немедленно выставили корме и баке вооруженные посты. И кроме того, на рубке уже занял свое место пулемёт.
Кроме «Рианны» там стоял ещё один сухогруз, не успевший уйти из Марилонге с началом волнений. Революция давно завершилась, посадив в кресло нынешнего президента, зафрахтовавшая компания прогорела, корабль оставался - вместе с не до конца разбежавшейся командой. Без топлива, без фрахта, без хозяина.
Моряков, тыкая в спины стволами длинных испанских винтовок, загнали в душные, проржавевшие на солёной жаре, давно некрашенные и грязные кубрики. Спорить с молодчиками в свежем и необмятом, только со склада, номере пять - но без малейших знаков различия было себе дороже. Поэтому, как бы ни были отвратительны запахи ржавого душного помещения, куда без малейшего выхода, набилось человек сорок, они предпочитали тихо сидеть и слушать мерный, гулкий стук каблуков по листам палубы.
Скандал, по всем меркам, полный и страшный. Но если Тампеста в Европе волновало хоть что-то - хотя бы то, что Седьмая Армия не даст оружия, безоткатных орудий или дешевых немецких патронов к «Фальта», - то здесь он не собирался никого стесняться.
Ему, Гришему и артиллерийским офицерам нужна была полная секретность выгрузки груза «Рианны». Поэтому, в тот же день, заявившись в контору начальника порта, один(хоть и при оружии), он заявил, что «Рианну» будут разгружать исключительно его люди. И исключительно по ночам. А если хоть кто-то появится на пирсе, в пределах двухсот метров от транспорта - то по нему будет открыт огонь без предупреждения
Поллак по Имени Всё по Десять Центов был расстроен.
Таскать тяжёлые патронные ящики - само по себе не подарок. “Рианна” привезла не только оружие, но и боеприпасов на целый армейский корпус. Пять, пять миллионов одних только пистолетных патронов! О, полковник вознамерился воевать всерьёз. Может, даже захватить тут ,наверное,
Невольно, в мозгу Поллака вспыхнули выгоды от такой авантюры… Тяжёлый Континент, может, и мал на школьной карте - но он уравновешивает на Диске обе Америки и всю Евразию разом. Его нутро набито платиной, ураном, железом, оловом и золотом.
Конечно, у него ничего не выйдет. Великие Державы хоть и на словах, предоставили Тяжёлый Континент самому себе, но, на самом деле, никуда не уходили, крепко держась за него миротворческим контингентами, экстерриториальными военными базами, концессиями. И продолжали его делить - руками таких как Полковник.
Даже Полковник ничего не мог бы противопоставить сверхзвуковым бомбардировщикам и пылевым бомбам.
Если всё правильно провернуть и воворемя спрыгнуть с этого несущегося в бездну эксспресса…
Бетон под подошвами его ботинок был накален так, словно Десять Центов шёл по духовке. Медленно, но верно испаряющееся море делало воздух похожим на мокрый туман.
Пора закурить, - предложил Поллак. Они тащили наверное, двадцатый по счёту патронный ящик.
– Ты кто... сицилиец? спросил усталый Поллак Гривса, когда Ему не особенно хотелось разговаривать -но всё же он его спросил. Просто для того,чтобы забыть о жаре . Они лениво тащились под жарким солнцем Му по прокаленному ракушечному бетону пирса с очередным ящиком. Двести метров - чтобы с грохотом опустить его в штабель. Их даже не особенно интересовало содержимое.
– Лицом - один в один макаронник,- продолжил он так и не получив ответа, - И к жаре привычен как негр... Или итальяшка. Но имя-то у тебя вовсе не итальянское.
– Я долго воевал в Сицилии, сквозь зубы ответил Гривс.
..
– Меня, на самом деле, зовут Беталамет Гривс, - сказал Гривс, - Я- первый мананавт Имперского Лунного Флота
...
– Он - император, - Поллак остановился как вкопанный с открытым ртом и чуть не выпустил ручку ящика- с такой серьёзностью были произнесены эти слова. А Гривс, смотря прямо в белое небо, неморгающими глазами не замечал ничего, - Я вижу полковника - и будто снова вижу Ремана! Он - Реман,а я -верен Реману!
– Ты основательно тронулся, - засмеялся Поллак, - Это же надо было сойти с ума -и именно на полковнике! Император, надо же!
Гривс словно очнулся от своего странного транса. Он оглянулся на Поллака, замолчал и зашагал вдаль по пирсу.
– Ну, не молчи, -сказал Поллак спустя десяток шагов,- Продолжай говорить.
Гривс не отвечал, продолжал шагать.
– Тебя интересно слушать - продолжил наёмник,- Я просто хотел сказать,что не дай-бог услышать тебя самому Вишенке. Ты словно веришь в полковника... Как в бога. А полковник не любит сумасшедших или верующих - относя их к одной категории. Тех, с кем возиться в два раза больше. Знаешь, как его зовёт наш Гольдштейн?