Тучи сгущаются
Шрифт:
И однажды вечером случилось то, что случилось. Ветерок заметил, что я что-то пишу. До того я старался делать это только когда он уже спал, но с тех пор как у меня появилась невеста, я уже не таился, так как всегда мог отговориться, что черкаю письмецо ей. Но тут он ничего не стал спрашивать, молча подошёл, вырвал письмо у меня из-под рук и в гневе разорвал его в клочки. (Думаю, что он только первую строчку увидел)
– - Так значит Инти ты ставишь даже выше родного отца?! – - вскричал он, – - и все
– - Я делал это в том числе и ради тебя, Ветерок. Пойми, что своему отцу ты всё-таки не совсем чужой. Да и чем он перед тобой виноват? Да и носящие льяуту тебя пожалели.
– - Ты ещё будешь оправдывать этих сволочей, живущих в разврате и роскоши?
– - Не тебе их судить, Ветерок. Они могли лишить тебя жизни по закону, но пощадили тебя, будь же и ты великодушен.
– - Как будто они имели право меня судить, жирные сволочи.
– - Разве и твой отец для тебя жирная сволочь?
– - Не смей называть эту тварь моим отцом! Да я прибью тебя, ублюдок!
С этим словами он потянулся к моему горлу и чуть не задушил меня. Я попытался защититься, пнул его в солнечное сплетение, он сложился пополам и поневоле отпустил мою глотку. Надо было бежать и звать на помощь, но мне было так неловко оставлять его после своего пинка, оказавшегося куда более сильным, чем я рассчитывал. Я тогда до конца не осознал, что он покушался на мою жизнь, но мне было страшно его покалечить. Короче, я промешкал и Ветерок, очнувшись, принялся за дело по новой. Я уже и сам точно не помню, как именно мы сцепились и ему удалось переломить мне правую руку сразу в нескольких местах. В конце концов на шум сбежались соседи и охрана, которая разняла нас. И вот рука в лубке, я теперь калека, а Ветерку за покушение на мою жизнь добавили ещё десять лет.
Искренне преданный тебе, Инти, Уайна Куйн.
– - Так вот, -- сказал Асеро, -- Инти ужаснула как чёрствость юноши, так и то, что тот двадцать лет, считай всю жизнь, должен будет провести на каторге. Но меня в данном случае волнует другое. Допустим, Уайна Куйн мог не знать о болезни Инти и потому описать случившееся во всех подробностях, однако те, кто передавал это письмо, не могли не знать об этом. И тем не менее письмо передали! Я вот думаю, не может ли кто-либо специально попытаться Инти таким образом добить? Вот что, Золотой Подсолнух, всё равно ведь тебе по делу Шпината придётся обращаться к Горному Ветру, изложи тогда и мои соображения на этот счёт.
– - Разумеется, государь. И я так понимаю, что чем быстрее я отправлюсь, тем лучше. Только я хотел бы попрощаться с Инти.
– - Хорошо, только о делах с ним не говори.
В то время, когда потрясённый Золотой Подсолнух скакал обратно в Куско, Инти шептал сидевшему возле его постели Асеро:
– - Как же это так, зачем он это? Ведь ещё на десять лет каторги себя обрёк и невинного человека искалечил. А меня при этом считает жирной сволочью.... Ну почему так?
– - У него характер в деда. Сам небось помнишь, что старик всё делил на чистое и нечистое, правильное и неправильное. Без полутонов. Потому что на чистом не должно быть ни пятна, ни порока. Но ведь человек не водопровод, который или исправен, или неисправен. А Ветерок в его положении должен или себя считать неправым, а всех остальных --
Прибывший лекарь по имени Долг-и-Честь сказал, что как минимум ещё месяц необходим полный покой и постельный режим.
– - Скажи мне одно, мои дела совсем безнадёжны?
– - спросил Инти лекаря, когда они остались наедине, -- я знаю, что на такой вопрос вы обычно избегаете отвечать утвердительно, но... ты не можешь не понимать, что ложь может больно ударить по нашему государству?
– - Не беспокойся, я специально назвал как можно больший срок. Я же понимаю, что они хотели добить тебя этим письмом.
– - Но кто? Его автор? Нет, он не такой человек, он не мог... Да и о моей болезни он не знал.
– - А ты уверен, что это письмо именно Уайна Куйн написал? Почерком левой руки мог написать кто угодно.
– - Но ведь и стиль его.
– - Допустим. Но всё равно меня смущает одна деталь. Ведь это твои люди левой рукой писать привычны. А тот юноша до того едва ли развивал в себе этот навык. Я бы на его месте подождал бы, чтобы скорее зажила правая.
– - Но если он на это не надеется, раз у него там всё так плохо?Перелом в нескольких местах может и в самом деле превратить его в калеку...
– - А вот это ещё более подозрительно. Я так понимаю, Ветерок не богатырь, а Уайна Куйн мраморной болезнью не страдает, иначе кто бы его на лесоповал отправил? Конечно, бывают просто неудачные случаи, но тут маловероятно. Слишком многие интересуются твоим здоровьем, Инти... Иными словами я думаю так: в общих чертах там случилось то, что было описано, но при этом писал не Уайна Куйн, писали за него.
– - Если ты прав. Долг-и-Честь, то это значит одно -- этот кто-то очень плотно следил за нашей перепиской. Иначе он не смог бы подделать стиль Уайна Куйна. Конечно, проверка нужна. Но всё равно, мне бы хотелось знать, смогу ли я когда-нибудь вновь стать настолько здоровым, чтобы вернуться к делам.
– - При обычных способах лечения шансов мало, -- ответил лекарь, -- однако я изобрёл одно средство, которое уже помогло нескольким больным, и если ты согласишься его попробовать на себе, то шанс на выздоровление есть.
– - И давно это средство появилось?
– - Идея эта родилась у меня около двух лет назад. Опробовал на пяти крестьянах, все они живы и более-менее здоровы, хотя у двух из них сердце всё-таки пошаливает... Раньше я боялся, что это наложится на яд, и эффект будет непредсказуемый, да к тому же ты всё равно выздоравливал. Если бы не проклятое письмо, ты бы мог вернуться в столицу через дней пять. Но тут придётся прибегать к новому средству. А это -- очень рискованное дело. В случае неудачи я ведь тоже могу.... угодить на виселицу как твой отравитель.
– - Я рисковал всю жизнь, -- ответил Инти, -- а чтобы тебе было спокойнее, могу написать на эту тему специальную бумагу.
Асеро глядел на замок с лёгкой грустью. Меньше месяца отдыхали, но он и сам понимал, что пора и честь знать, возвращаясь к делам. Тем более что Луна давно уже поздоровела и ни на что не жаловалась, ребёнок у неё в животе нормально шевелился, хотя конечно ездить верхом и прочие опасные вещи для неё находились под запретом. В общем-то когда Асеро говорил Инти, что хочет задержаться до Райма Инти, он в первую очередь имел в виду, что это лучше всего для жены. Впрочем, он понимал, что скорее всего так не получится -- что-то случится и вызовут в столицу. И вот случилось...