Туда! И надеюсь, обратно...
Шрифт:
Мы скрестили взгляды.
– Вам чем-нибудь помочь? – подкралась продавец-консультант.
– Мне не надо, – отвечает рыжая. – Вот ей можете помочь, – кивок в мою сторону. – Дайте, пожалуйста, брошюру магазина, а то девушка видимо не осознает… Это книжный! Здесь продаются книги! Их читают! Продуктовый через дорогу. А здесь тебя могут заинтересовать только азбука или наклейки.
Вот… стерва! Но ни в коем случае нельзя выходить из себя. Как говориться: не уподобляйтесь дуракам, иначе вы упадете до их уровня, где они задавят вас своим опытом.
– Брошюру не надо, – мило улыбнулась
Она улыбнулась в ответ. Вы, наверняка, знаете эти улыбки, за которыми скрываются мысли о кострах, киллерах, жертвоприношениях…
– Никак. – взгляды сошлись на консультанте.
– Что?!
– Эта последняя, – и девушка, видимо из-за повышенного чувства самосохранения, попятилась назад, уткнулась в стеллаж, уронила кучу ручек и начала их судорожно собирать, но им было не до неё… Мы… Я не буду описывать то Ледовое побоище, ту Куликовскую битву, ту битву Титанов. Скажу лишь, что книга стала моей и каждый раз, глядя на неё я вспоминаю тот вечер, а главное – тот, полный ненависти, взгляд, пробирающий до самых пяток.
Кстати, на следующий день я получила вторую двойку по истории. Из-за этих «Голодных игр» сплошные неприятности…
В общем, это все. Но Питу я об этом не могу рассказать.
– Да, объявился! Вернусь домой, обязательно её обрадую, – я хотела открыть дверь, и открыла, но внутрь меня все равно не пустили.
– Китнисс, – надавил он.
– Пит, – не уступила я.
– Я тебя выручил, – напомнил он.
– И что? Хочешь с меня стребовать обещание, что я тебя не убью?
Парень усмехнулся.
– Понимаю, этого ты обещать не можешь, но объяснить…
– Я не обязана тебе ничего объяснять! – отрезала и попыталась прорваться, но увязла в трясине, его объятиях.
– Насчёт Дейли, может, и нет, а насчет мяса… – он заставил меня посмотреть ему в глаза. – Когда это девочка из шлака умудрилась попробовать баранину, при том что ей даже на кусок хлеба не всегда хватало?
Значительный прокол с моей стороны, но признаваться в этом не собираюсь.
– Я уже говорила – в раннем детстве. Меня угостили.
Он покачал головой.
– Врешь и не краснеешь.
– Стараюсь. А теперь, пропусти? – ударив о дверной косяк, Пит все же отступил.
– Это ещё не конец, – шепот в щель, и дверь закрылась.
Это и вправду не конец, это только начало.
====== Часть I. Трибуты. IX ======
Бывает – проснешься, как птица,
крылатой пружиной на взводе,
и хочется жить и трудиться;
но к завтраку это проходит.
И. М. Губерман
Просыпаюсь рано, в окно только начинают осторожно прокрадываться первые солнечные лучи, но не смотря на явный недосып, голова легкая, да и настроение, нет, не хорошее, а вдохновленное. С таким настроением можно горы свернуть, если хватит сил на то, чтобы оторвать голову от подушки.
Наскоро умывшись, заплела косу, и уже хотела стребовать со шкафа очередное платье, но заметила на тумбочке стопку одежды. Надеваю черный джинсы, бордовую тунику с длинными рукавами и удобные кожаные туфли и спешу в столовую.
Стол представляет собой самую пеструю палитру съестного.
Моя прелесть…
Уже месяц хожу мимо овощного отдела с закрытыми глазами, прекрасно зная, что если увижу, не удержусь и куплю, несмотря на то, что он незрелый и невкусный. А здесь он красный, сочный…
Я подхватила ломтик и кинула его в рот.
…и офигительно вкусный.
Беру блюдо арбуза и усаживаюсь поудобнее на подоконник, наблюдать за рассветом.
К появлению в столовой Пита и Хеймитча, я уже с трудом запихиваю в себя последние куски моей любимой ягоды и начинаю задумываться о том, что надо бы уточнить где в тренировочной зале размещен старый белый друг.
Я присаживаюсь вместе с ними за стол, желаю приятного аппетита и начинаю с неизвестно откуда взявшимся аппетитом уплетать оладушки с вишневым джемом. Ужас, я столько ела в последний раз первого января, и то только потому что сестре тараканы подсунули такую мысль: если новый год начинается первого января, то и праздновать надо первого января. Папе повезло, он тогда работал, а мне пришлось весь день проходить голодной, и это было неимоверно трудно, учитывая, что я все готовила, а Алинка внимательно наблюдала за каждым моим движением, чтобы я не съела чего-нибудь ненароком. К концу декабря я уже хотела её на поединок вызвать за право съесть не прошедший терку кончик от морковки. Это было трудно. Зато какой кайф был в двенадцать ноль одну, когда я почувствовала у себя на языке кусочки колбасы и картофеля, щедро намазанные майонезом.
Наконец Хеймитч со вздохом отодвигает очередную опустошенную тарелку, заливает в себя что-то из черной матовой фляжки и обращается к нам.
– Итак, приступим к делу. Во-первых, как вас готовить вместе или порознь?
– Вместе, – пожимаю плечами я и бросаю взгляд на Пита. – У нас же нет друг от друга секретов?
– У меня, – выделил он, – секретов нет.
– И отличненько…
– С этим разобрались, – кивает Хеймитч. – Теперь мне нужно получить представление о том, что вы умеете.
– Я ничего, – ну, ну… Знаем мы ваше ничего. Хотя, кто я такая, чтобы лезть в чужие тайны? – Разве что хлеб испечь придётся.
– К сожалению, не придется.
А почему собственно нет? Что там для этого хлеба нужно? Вода и мука. Воды там, не навалом конечно, но хватает, а мука – это не проблема. Там же огромное злаковое поле, насобирал злаков и перемолол. Потом зажег костер, обложил камнями, и положил тесто на камни. Худо-бедно, но хлеб получить можно.
– Китнисс!!
– А! Что?
– Я спросил, что ты умеешь?
– Эм… – Нет, врать-то я умею, но… А, да ладно, он же все равно проверять не будет. – Из лука стреляю.
– Хорошо?
– Выше среднего.
Если учесть, что примерно семьдесят процентов жителей планеты Земля не держали лук в руках, а десять процентов вообще не знают, что это такое, то я даже и не соврала.
– Потрясающе! – не соглашается Пит. Да что ж ему все неймется? Лучше бы раскрытием своих способностей занялся Мистер-я-умею-только-печь-пироги. – Она отстреливает белок так же хорошо, как маленькие девочки собирают цветы для венка. И каждый раз попадает им прямо…