Туда! И надеюсь, обратно...
Шрифт:
– Привет, Китнисс, – а какой голос. Интересно, у этого человека есть хоть что-то что может мне не понравиться? Ещё немножко и я влюблюсь. Хотя, нет, таких людей лучше не любить, ими лучше восхищаться.
– Здрасте.
– Посмотрим, – он обходит меня кругом, впитывая в свою память каждую черточку. – Не плохо. Думаю, что все получится. Можешь надеть халат и мы обсудим твой образ.
Накинув легкую ткань на плечи, я иду за Цинной в большую неуютную комнату. Сколько здесь была, ещё ни одного уютного помещения не заметила. Два рыжих
Я не спешу садиться, а подхожу к окну, растянувшемуся на одну из стен.
Так, внизу люди, хотя у некоторых такой вид, что их и людьми сложно назвать, неспешно прогуливаются, заразительно смеются, целеустремленно, разрывая толпу, спешат куда-то, улыбаются, балуются, разговаривают, молчат, но самое главное – живут, живут своей жизнью.
По щеке прокатилась непрошенная, совершенно лишняя здесь, слеза. Я попыталась как можно незаметнее избавиться от неё, и даже улыбнулась, поворачиваясь к стилисту, однако он все же спросил.
– Скучаешь по дому, по Дистрикту-12?
Из груди вырвался смешок.
– По дому – да, по Дистрикту-12 – нет.
Он слегка сдвинул брови.
– Не берите в голову. Давайте лучше кушать! – предложила я, присаживаясь за стол, на котором уже лежали цыплята в соусе с кусочками апельсинов, расположившиеся на подушке из риса, гороха и лука, аккуратные круглые булочки, пудинг, на вид из карамели, и стакан апельсинового сока с кусочками льда.
Пожалуй, самый главный плюс, если здесь вообще можно говорить о плюсах, этого путешествия то, что я могу попробовать все их эти капиталистические (какие? Не капиталистические, а капитолийские! Хотя, одна ботва!) деликатесы. А то вот так читаешь, читаешь книгу, доходишь до детального описания вкусностей, проглатываешь слюну, откладываешь книгу и спешишь на кухню в поисках чего-нибудь вкусного, а находишь банку горошка и кетчуп, который скоро будет юбилей праздновать. А здесь на все можно посмотреть и даже попробовать.
– Ммм… – простонала я, раскусывая мягкое сочное крылышко.
– Итак, Китнисс, – обратился ко мне Цинна, когда я опустошила тарелку с горячим и придвинула поближе десерт. – Давай поговорим о твоем костюме для церемонии. – Я не особо вслушиваюсь в его слова, ведь и так прекрасно знаю, что он хочет сказать. – Моя коллега Порция работает с твоим земляком Питом. Мы решили, что будет хорошо создать ваши образы в одном стиле, отражающем дух дистрикта.
– И что же вы придумали? – интересуюсь я, старательно изображая любопытство. Людям всегда приятно, если слушателям интересно, о чём они говорят.
– Наша задача, как стилистов, сделать своих трибутов незабываемыми. И так как шахтёрская тематика порядком приелась, мы решили обратиться не к угледобыче, а к углю. – В его глазах начали зажигаться маниакальные звёздочки. – А что мы делаем с углем? Сжигаем его! Надеюсь, ты не боишься огня, Китнисс?
– Только если он больше
Он добродушно рассмеялся, а ведь я не шучу…
====== Часть I. Трибуты. VII ======
— Выше голову! — сказал палач, накидывая петлю.
Станислав Ежи Лец
Не проходит и пары часов, а я уже одета, нет, не одета – облачена, в такой костюм можно только облачиться, а точнее позволить себя в него облачить, самой его надеть нереально, этому способствует и загадочная молния во всю спину, и ткань, которая облегает как вторая кожа. На ногах изящные сапожки с небольшим каблуком. А к воротнику прикреплена накидка из желтых, оранжевых и красных развевающихся на ветру ленточек, которые эхом отзывались в собранном из черных веточек и разноцветных камушков уборе, вплетенном в волосы.
– Я хочу, чтобы тебя узнавали на арене. Огненную Китнисс! – в его словах чувствуются нотки сумасшествия, но в конце концов, он же творческая личность, имеет на это право.
Приходит Пит, практически в таком же костюме как у меня, отличием является отсутствие короны, в сопровождении Порции и её команды помощников. Все радуются, смеются и не перестают нахваливать Цинну.
Вот-вот начнется церемония, и Цинна загоняет нас на колесницу, запряженной квадригой коней Гадеса. Сначала я пыталась удержаться своими силами, но, отчаявшись, сжимаю руку Пита.
– Если ты меня сейчас отпустишь, я упаду, но утащу тебя вместе с собой!
Он слегка снисходительно и добродушно улыбнулся и сжал мою руку.
– Спасибо.
– Простым спасибо не отделаешься.
Я вопросительно нахмурилась.
– Ты о чем?
– Если что-то пойдет не так, сорвешь мою накидку.
– Ха, – улыбаюсь. – Да все будет нормально! Цинна же сказал, что пламя синтетическое, не настоящее.
– Все-равно не верится, – Пит огляделся. – Кстати, а где Хеймитч?
– Поверь, без него безопаснее. Он так проспиртовался, что мы рискуем остаться без ментора.
Мы смеемся, и на нас бросают немного подозрительные взгляды другие трибуты.
Смех обрывается, когда начинает играть музыка. Громоздкие ворота в три человеческих роста разъезжаются, и я с любопытством вытягиваю шею, чтобы увидеть толпу, не кучу людей, собравшихся вместе, а именно толпу, неуправляемую массу, которая облепила улицу.
Первыми в омут бросаются трибуты Дистрикта-1 на своей серебристой колеснице, запряженной белыми конями.
Бюджет у Голодных игр, конечно, сумасшедший. На девушке платье, пусть и маленькое, короткое, но целиком выполненное из маленьких алмазиков, явно неискусственных.
Через несколько минут, когда с места срываются Цеп и Рута, к нам подбегает Цинна с факелом и поджигает наши накидки. И хотя жара нет, сердце непроизвольно замирает. Стилист подносит факел к моему головному убору и мягко приподнимает мой подбородок.
– Выше голову! И улыбайся! Они вас полюбят!
Надеюсь… иначе шансы на выживание резко сокращаются.