Туман
Шрифт:
– Теперь это твоя комната, Сани, чердак не слишком пригоден для проживания.
Я отказываюсь поверить в это, растерянно оглядываюсь, боясь даже прикоснуться к окружающему меня великолепию.
– Это твоя гардеробная.
Он толкает дверь, открывая небольшое пространство с полками, подходит к следующей двери.
– Ванная комната.
Еще одна дверь.
– Спальня, тебе нравится?
Он подходит ближе, становится передо мной, улыбается, криво, чуть насмешливо.
– Сани, - его пальцы касаются моего лица, медленно скользят, обводят контур губ.
– Где твоя благодарность?
Я молчу, слишком потрясенная этим почти сказочным сюрпризом.
– Эй, красавица, - я чувствую его пальцы на шее, они поднимаются вверх, зарываясь
– Глупая.
Он приподнимает мое лицо за подбородок, заглядывает в мои глаза, долго, пристально что - то в них ищет, потом наклоняется, почти касаясь губами моих губ, шепчет.
– Ты удивительная, даже жаль тебя.
– Почему жаль?
Я не отстраняюсь, мы стоим совсем близко, я чувствую его тепло и оно мне приятно.
– Наивная, неискушенная, тебе можно сделать больно.
– Ты сделаешь?
Он смеется, негромко, не отводя от меня пристального взгляда.
– Наверное, мне нельзя отказывать, я начинаю злиться...
– Но...
– Ты откажешь, - он перебивает меня, не дает сказать, и отстраняется.
– Ты не понимаешь меня, ты не понимаешь кто я.
– Я тебе не нравлюсь?
Меня захлестывает неуверенность.
– Глупая, - он усмехается, отходит к окну.
– Ты мне нравишься, в этом вся проблема, очень нравишься, только не нужен тебе мой интерес.
– Ты самый лучший...
– Сани, - Кхан разворачивается ко мне, но не подходит, остается у окна, облокачивается на подоконник.
– Мы разные, у нас разные увлечения и ценности, у тебя больше книжные правильные, у меня материальные и низменные. Кого ты видишь, глядя на меня?
– Друга?
Неуверенно и застенчиво, он смеется, коротко и совсем не весело.
– Тогда я могу рассчитывать на скромный дружеский поцелуй за это все?
Кхан обводит свой великолепный сюрприз небрежным взмахом руки, я потерянно пожимаю плечами, не зная, что ему ответить, но он не ждет от меня ответа, подходит ближе, наклоняется и хрипло шепчет, проникновенно заглядывая мне в глаза:
– Всего один дружеский поцелуй, Сани, в губы, сможешь сказать мне спасибо?
Я послушно приподнимаюсь на носочках, мимолетно касаясь губами его губ, он выдыхает, словно задерживал дыхание, и усмехается.
– Моя маленькая стеснительная девочка.
Ласково гладит по волосам, словно перед ним и в самом деле маленькая девочка, отходит и произносит уже в дверях:
– Ты замечательная, Сани, - он улыбается словно нехотя, глаза индевеют.
– Надеюсь, тебе понравится мой следующий сюрприз.
Зима плела метели, засыпая все вокруг искрящимся снегом, потом подхватывала его порывом, бросая колючие снежинки прямо за шиворот. Я передернула плечами и припустила бегом к дому, безуспешно пытаясь плотнее закутаться в старое пальто. В такую отвратительную погоду выходить из дома было особенно неприятно, тяжело дыша, я ввалилась в кухню, стащила ботинки, засунула их под обогреватель, немного попрыгала, пытаясь согреться, и только потом стянула пальтишко и заботливо встряхнула его, прежде чем повесить в шкаф. Положила пакет на стол и довольная тем, что закончила с поручениями экономки, поднялась в свою комнату. Стараниями Кхана Аканти у меня теперь была ванная комната, была возможность принять горячий душ, согреться под его теплыми струями, наслаждаясь ароматом душистого мыла. Он позволил мне занять одну из гостевых комнат, ни кому из прислуги до сих пор этого не дозволялось, но я немного принадлежала к Аканти, он мне это сказал, значит, имела больше преимуществ перед остальной прислугой. Я высушила волосы, натянула униформу и спустилась вниз к обеду, когда меня перехватила одна из горничных.
– Господин Аканти просил зайти к нему в кабинет.
Очередная любезная улыбка, за которой не крылось ничего, кроме зависти и злости, только теперь, следуя недвусмысленному
– Добрый день, Сани.
В его глазах светилась нежность, губы изгибались в ласковой улыбке, он был лучшим для меня, почти другом, тем, о ком я мечтала.
– Проходи.
Приглашающий жест, он отступает, дверь за мной закрывается. На письменном столе огромная коробка и еще одна поменьше.
– Мой сюрприз.
Мне на плечи накидывают пальто, красивое, с меховым воротником, я порывисто благодарю, но он обрывает мои излияния.
– Просто поцелуй.
Глаза смеются, но руки на моих плечах неумолимо притягивают ближе, скользят вверх, зарываются в волосах.
– Дружеский поцелуй перед расставанием.
– Вы уезжаете?
Я испугалась, испугалась того, что когда он уедет, я вернусь к тому, с чего начинала, у меня никого не будет, я стану одинокой в этом доме.
– Мы же договорились перейти на "ты", Сани, - Кхан со странной улыбкой смотрит на мое запрокинутое к нему личико.
– Мне необходимо уехать, я вернусь, позже, ты станешь старше.
Кто бы придал его последним словам значение, только не я, слишком расстроенная его отъездом. Оказывается ко многому можно привыкнуть за несколько недель. Тогда я об этом не подозревала, не знала многого, например того, что эта привычка к Кхану и его трогательной заботе станет моим самым светлым воспоминанием, потому что потом я научусь привыкать к другому, сама стану другой. Я выполняла поручения экономки, получала замечания, высказанные вежливым тоном, больше никто не кричал, не смел меня оскорблять или унижать. Глупая девочка думала о том, что ей повезло, она же не могла знать, что просто стала собственностью красивого монстра и, отныне только он имел право ломать ее, получая от этого удовольствие. Зима сменилась весной, потом летом. Приезжала Ванесса с одной из дочерей, но они не были приветливыми, не приглашали меня разделить с ними завтрак, не звали посидеть в уютных креслах библиотеки за непринужденной беседой, не делали мне подарков, почти родственником я была, видимо, исключительно для Кхана. Ванесса лишь однажды взглянула на меня, пристально, изучающе, чуть кривя умело подкрашенные губы в презрительной усмешке, потом отвернулась и молча вышла из комнаты, где я тогда убиралась. Ничего особенного, я об этом тут же забыла, к тому же все мое воображение занимало нечто особенное, основательно отодвинувшее даже самого Кхана Аканти куда - то далеко, я его почти и не вспоминала. В одно из посещений деревни я случайно столкнулась со своим одноклассником. Скромный щупленький мальчик тоже страдал от насмешек и злых шуток, возможно, мы могли бы стать друзьями в школе, если бы так не боялись оглянуться вокруг себя. И вот эта встреча словно подтолкнула нас друг к другу. Мы немного поговорили, я сказал, что работаю в поместье Аканти старшей горничной, прихвастнула, конечно, он, улыбаясь, сообщил, что получил место там же, помощником тренера скаковых лошадей, то же преувеличил. Его ожидало место конюха, но кто признается девушке, что будет чистить конюшни и таскать сено в тюках, он не признался, я не была разочарована. Мы начали встречаться, именно встречаться и ничего другого, он стал моим парнем, я его девушкой. Он пригласил меня на свидание уже через неделю, я согласилась и, он пришел с самым потрясающим букетом по своей красоте. Нам бы еще несколько недель вместе и, наверное, все закончилось бы обоюдной влюбленностью и намерением пожениться. Он не был Аканти. Я смотрела на него, как на равного себе. Я не трепетала в восторге от его внешности и манер, не чувствовала себя обязанной быть благодарной за доброе отношение, я не боялась разочаровать его. Я была вполне достойна этого мальчика, немного опасаясь только одного, того что его родители не согласятся со мной по этому поводу. Бояться нужно было другого, но никто не собирался меня предупреждать и поэтому вскользь подслушанный разговор между горничными не особенно впечатлил.