Туманная река 4
Шрифт:
И только сейчас Года заметила, что стоит и пялится на этого парня, как дурочка. А вокруг все давно уже прыгают и хлопают в такт новой заводной совсем не Советской мелодии.
Из-за того что я с детства испытывал стойкую неприязнь к всевозможному ура-патриотизму, к написанию хита, посвящённому октябрьской революции, пришлось подойти с выдумкой. Я собрал эту песню из двух частей. Музыку взял у Даргомыжского, а слова у Пушкина. И это сейчас была шутка, потому что музыку я одолжил у группы «Kiss» из песни «I Was Made For Lovin' You».
И прибалтийская молодёжь лишь заслышав первый гитарный рифф, буквально «слетела с катушек».
И вновь продолжается бой, — запел своим неповторимым голосом Ободзинский:
И сердцу тревожно в груди,
Ведь счастье, когда молодой,
Победы ещё впереди! Е-и-е-е-е!
Санька выдал дробь на ударной установке, и мы с Вадькой на бэк-вокале включились в припев:
С неба милостей не жди больше,
Жизнь для правды не щади!
В этой жизни нужно быть жестче,
Только с правдой по пути!
Когда комсомолка Евгения Зарайкина услышала, как звучит специальная патриотическая песня, её чуть-чуть не хватил «кондратий». Ведь она всего лишь видела текст, в котором все было с идеологической точки зрения идеально. А тут — крик какой-то шпаны из подворотни:
Неба утреннего стяг,
В жизни важен — каждый шаг.
Слышишь, реют над страной,
Ветры яростных атак! Е-и-е-е-е!
И вдруг, когда уже Зарайкина готова была провалиться от стыда под землю, вся молодёжь в зале дружно подхватила забойный припев:
С неба милостей не жди больше,
Жизнь для правды не щади!
В этой жизни нужно быть жестче,
Только с правдой по пути!
Для того чтобы поддать ещё энергетики я стал нажимать все подряд педали самопальной светомузыки. Первая — быстрое переключение автофар через одну, вторая — медленное переключение, третья — переключения стоек с фарами, четвёртая — весь свет погас. Пятая — все фары зажглись! И наконец, Валера затянул последний третий куплет:
С самой неприступной высоты,
Весть летит во все концы.
Будут новые победы!
Встанут новые бойцы! Е-и-е-е-е!
Внезапно музыканты разом прекратили играть, и лишь один барабанщик продолжил, как сумасшедший лупить по своим бедным барабанам. И Года Дилманайте поддавшись всеобщему энтузиазму толпы, тоже запела простой и понятный припев:
С неба милостей не жди больше,
Жизнь для правды не щади!
В этой жизни нужно быть жестче,
Только с правдой по пути!
И вдруг резко музыка зазвучала вновь, а это парень, с которого она не спускала глаз, опустился на колени и прямо перед её лицом
— Спасибо Вильнюс! Это было по-революционному сильно! А теперь опять о любви.
«Ещё немного итальянской эстрады для нашего нового звучания не повредит», — подумал я, когда ещё там, в Москве, переделывал творчество Riccardo Fogli и его знаменитую вещь «Storie Di Tutti i Giorni» на русский язык.
— Тинь, тинь-тинь, тинь-тинь, ту-ту-ту-ту, ту-у, — заиграл на клавишах Космос знаменитый в тех будущих восьмидесятых годах проигрыш.
А я, врубив примочку «Fuzz», вовремя поддержал эту тему на соло-гитаре. На тнацполе же народ вдруг закричал и засвистел, как будто мы играем что-то для них очень знакомое. Кстати, в оригинале победитель конкурса Сан-Ремо Риккардо Фольи этот свой шедевр начинал петь без раскачки, эту порочную практику мы, «Синие гитары», безжалостно пресекли. Поэтому прежде чем запел наш Ободзинский, мы отыграли полноценные два квадрата, во время которых на сцену вновь выбежали девчонки переодетые в национальные литовские костюмы.
Стой, маску сорви,
Всё, что в душе накипело, открой.
Зла на меня не таи,
Счастье — туман обратилось росой.
Стой, и пусть провода разнесут эту весть!
Пусть взорвётся гроза, ты скажи всё что есть!
Ведь любовь это не игра.
Комсомолка Зарайкина уже, проклиная всё на свете, думала — что написать в отчёте? Кого обвинить в политической близорукости из-за скандальной патриотической песни? И вдруг сладкий голос Ободзинского и красивая мелодичная музыка, которая уносила в жаркие южные страны, к тёплому ласковому морю, вновь сбили с верного идеологического настроя.
Меня прости и позабудь!
И поцелуй пускай летит в последний путь!
В пустыне мёртвой, где любовь жила,
Зима все скроет добела!
И лишь часы счастливых дней,
Как миражи живут в душе моей.
Я когда сочинял припев для итальянских «Обычных историй», то ни разу не смог нормально пропеть последние две строчки. А Валере хоть бы хны — «дерёт глотку» и улыбается.
Мы снова вставили небольшой инструментальный проигрыш перед вторым куплетом:
Стой уходить не спеши,
Может ещё не поздно успеть
Для беспокойной души
В клочья порвать запретную сеть.
Стой, и пусть провода разнесут эту весть!
Пусть взорвётся гроза, ты скажи всё что есть!
Ведь любовь это не игра.
«Какой голос! — стоя в боковой кулисе, восхищалась хореограф Данута Вайнюнене. — Просто в обязательном порядке нужно включить современное творчество в народную программу! И девочкам нравится».
Проходит день, проходит ночь,