Туманный Альбион: Возвращение Богов
Шрифт:
— И я, видимо, один из них? — спросил я, и мой голос звучал горько, и я, словно песчинка, понял, что я всего лишь марионетка в чужой игре, где моя жизнь не имеет никакого значения.
— Да, — ответил Джек Фонарь, и его слова, словно приговор, прозвучали в звенящей тишине. — Ты тот, кто видит изнанку мира, ты, словно странник между мирами, можешь видеть сквозь туман Альбиона, и это, как оказалось, является ключом к гибели всех нас. Они знают о пророчестве, которое, словно приговор, висит над всем нашим миром, о том, что кто-то вроде тебя встанет у них на пути
— Но почему именно я? — спросил я, и в моем голосе прозвучало отчаяние. — Почему именно я, и почему это бремя свалилось на меня, как проклятие?
— Потому что ты, сам того не понимая, являешься ключом, — ответил Джек Фонарь, и его слова звучали как шепот демона. — И ты, как судьбоносный герой, должен сделать свой выбор, и от твоего выбора зависит будущее всего мира. Ты можешь вмешаться или оставить все как есть, и это твоё бремя, которое ты должен нести.
— Какой выбор? — спросил я, и моё сердце сжалось от страха, словно в тисках.
— Выбор, который определит судьбу всего этого мира, — ответил Джек Фонарь, и его слова эхом разнеслись по комнате. — Если ты, как герой, будешь бороться, то сможешь спасти этот мир от тьмы, но последствия, как землетрясение, будут непредсказуемыми, и ты можешь потерять всё, что тебе дорого. Если ты оставишь всё как есть, то мир, погрузится в хаос, и ты будешь в этом виноват.
— И что же мне делать? — спросил я, чувствуя, как меня охватывает отчаяние, словно я стою на краю пропасти.
— Это решать тебе, — ответил Джек Фонарь, и его голос, словно приговор, звучал холодно и отстранённо.
Глава 14
Выбравшись из лабиринта, я ощутил, как мир вокруг расплывается, словно акварельный рисунок после сильного дождя. Ориентироваться было почти невозможно, я чувствовал себя дезориентированным, словно проснувшийся после кошмарного сна. Вернувшись к тому месту, где мы оставили Эрика, я обнаружил пустоту. Опустевший стул, неподвижное, словно выжженное, пространство. Моё сердце заколотилось, сжавшись в комок ледяного ужаса. Что-то ужасное произошло.
Я бросился назад, в лабиринт страхов, пробиваясь сквозь вереницу испуганных посетителей, чьи лица были напряжены, как натянутые струны. Наконец, я нашел выход, но он был пуст, как выжженная земля. За стойкой, вместо ожидаемого администратора, сидел бледный подросток, его лицо было искажено смесью страха и непонимания, будто он только что видел нечто невообразимое.
— Вы не видели девушку? — выкрикнул я, голос мой дрожал от нарастающего ужаса. — В тёмном пальто? С короткими волосами?
Подросток, казалось, не услышал меня, его взгляд блуждал по пустому пространству, словно он искал что-то ускользающее. — Нет, — наконец, хрипло произнёс он, его взгляд был пуст, как бездонная яма. — Все разошлись. Я… я собирался уходить.
Отчаяние, холодной змеёй, обвило моё сердце. Сьюзи пропала. Где она? Ещё один неотвеченный вопрос, который закручивал меня в спираль безвыходного ужаса. Время, словно песок сквозь пальцы, ускользало, и тьма, густая и зловещая, неотвратимо
Я направился к выходу с ярмарки, решив найти Эрика, рассказать ему о страшной находке в лабиринте. Наконец, я увидел его, стоящего у входа, словно охраняя от незваных гостей. Его лицо было напряжено, словно он ожидал чего-то ужасного.
— Эрик, ты где был? — прохрипел я. — Я тебя уже заждался.
— Я был в палатке шамана, — ответил он, и его голос звучал, как сдавленный вздох. — Но… он мертв.
— Мёртв? — воскликнул я, вздрогнув. — Что случилось?
— Его убили, — ответил Эрик, его голос дрожал, — Но я не знаю, кто… и зачем. Там, словно в сновидении, остались лишь пугающие фрагменты… Все было очень странно
Мы бросились к палатке шамана. Внутри, на грязном ковре, лежал мужчина, его глаза были открыты, но лишены всякого света. На его лице застыло выражение ужаса, словно он в последний миг видел нечто невыносимое. В воздухе витал едкий запах жжёных трав и крови, и эта смесь запахов, словно демон из преисподней, наводила на меня ужас.
Внезапный щелчок, словно выстрел из старинного механизма, заставил меня обернуться. Передо мной возникла Кейтлин, её лицо, обычно спокойное и собранное, исказилось от гнева. В её руке — серебряный револьвер, ствол которого был направлен прямо на нас. Воздух вокруг неё потрескивал от напряжения, как накаляющаяся электрическая дуга.
— Стоять! — прорезала она тишину, её голос был хладнокровен, как лезвие бритвы. — Вы арестованы за убийство!
Эрик, не успев сглотнуть, выпалил: — Мы его не убивали! Мы только что… Только что пришли!
Кейтлин невозмутимо парировала: — Не ври. Я знаю, что вы были здесь, и теперь ответите за свои действия.
— Но это не мы! — Мой голос звучал отчаянно, с мольбой, но, как в кошмаре, она не верила нам. — Мы ищем секту, которая угрожает всему миру!
Усмешка Кейтлин была холодной, как лед. — Секта? Ты свихнулся? Это обычное убийство, и вы будете наказаны.
Я понял, что бесполезно что-либо объяснять. Её разум, словно запертый в стальной клетке, был непреклонен.
Внезапно, пространство вокруг нас содрогнулось. Тьма, словно живое существо, сгустилась, и из её недр начали выплывать тени — бесформенные, текучие, как дым, с горящими красным огнём глазами. Они извивались, как змеи, ползли по земле и с устрашающей лёгкостью пронизывали стены.
— Умраны… — прошептал Эрик, его лицо покрылось испариной. — Они здесь…
Тени, словно хищные кошки в ночной тьме, бросились на нас, их обволакивающая темнота пульсировала зловещим светом. Кейтлин, не колеблясь, пустила в ход свой серебряный револьвер. Звук выстрелов, словно оглушительные взрывы фейерверка в ночном небе, сотрясал воздух. Каждая пуля, словно серебряная стрела, разрывала текучую, зловещую сущность теней. Они отскакивали, разлетаясь во все стороны, словно потревоженные призраки, и растворялись в клубах чёрного дыма, оставляя после себя лишь мутную вибрацию страха.