Туманы сами не рассеиваются (повесть и рассказы)
Шрифт:
— Ладно, что уж там. Ты член партии?
— Нет. А что?
— Да так просто. Я вчера прочел твое стихотворение в стенгазете. И мне показалось, что ты партийный.
— То, что написал я, может написать не только член партии. — Заметив, что они несколько поотстали от остальных, Кольхаз прибавил шагу.
Когда они вышли к опушке леса, Ульф предупредил солдат:
— Теперь все разговоры прекратить. Мы с вами не на тренировке, а на обходе государственной границы. Вперед!
Они шли по малохоженой тропинке,
Через несколько минут они подошли к контрольно-следовой полосе, а затем вышли к наблюдательной вышке.
— Рядовые Кольхаз и Зимлер, занимайтесь наблюдением, остальные — за мной! — приказал Рэке.
Кольхаз спрыгнул в окопчик, отрытый сбоку от вышки.
— Иди сюда! — позвал он Зимлера. — Ты наблюдаешь вправо вплоть до таможенного домика, я — влево.
Зимлер кивнул и, осторожно спустившись в окоп, начал очищать грязь с брюк.
Заметив это, Кольхаз усмехнулся и подумал: «И нужно же было, чтобы мне достался именно он, а не Дуке или Брунер…»
Зимлер с любопытством осмотрелся. Он о чем-то спрашивал Кольхаза, но тот давал односложные ответы.
Вскоре к ним подошел фельдфебель и приказала
— Проводите рядового Зимлера на вышку.
— Слушаюсь! — сказал Кольхаз и полез на вышку.
Когда они оказались на самом верху и подошли к окошку, прорубленному в будке часового, Кольхаз стал знакомить новичка с местностью, показывал и называл местные предметы, деревеньки, расположенные по ту сторону границы.
Зимлер слушал внимательно, вопросов задавал мало.
Когда все было уже названо и Кольхаз хотел было спускаться, Зимлер вдруг спросил:
— Скажи, ты что-нибудь против меня имеешь?
Кольхаз удивленно обернулся и спросил:
— Почему ты так решил?
— Я это просто интуитивно чувствую. Без интуиции жить нельзя. Правда, тебе она не нужна.
— Это почему же?
— Глаза человека, говорят, являются зеркалом его души. У тебя же таким зеркалом является все лицо, на котором выражается все, о чем ты думаешь. Вот почему я и отгадал твои мысли.
Кольхаз почувствовал, как кровь прилила к его щекам.
— Я люблю честность и откровенность. Ты много говоришь, но толку от твоих слов мало. Я несколько иначе представлял себе преподавателя. Вот тебе мое откровенное мнение.
Зимлер скривил губы, на какое-то мгновение можно было подумать, что он вот-вот взорвется, но он сдержался и просто сказал:
— Чтобы делать такое заключение, нужно, как мне кажется, получше узнать человека. Думаю, что твои представления несколько хромают. Может, в ком-то ты и быстро разобрался, но не все люди так быстро поддаются пониманию.
— Возможно, —
— Подожди! Дай мне высказаться до конца!
Кольхаз задумчиво покачал головой:
— Здесь ни к чему, у нас еще будет для этого время и место.
Через минуту они уже спустились на землю.
— Что случилось? — сразу же спросил Кольхаза Рэке. — Вы что там, тронную речь произносили?
— Нет.
Рэке повел пограничников по участку дальше.
— На этом участке нужно быть особенно внимательным, — объяснил он. — Это самый трудный участок, особенно в ночное время.
— Нарушитель границы, видимо, будет скрываться в лесу, чтобы его не заметили, — высказался Зимлер.
— Это само собой разумеется. В одном месте лес подходит почти вплотную к контрольно-следовой полосе, там есть одна ложбина…
— Разрешите вопрос? — перебил Зимлер Рэке. — Вот эта ложбинка, наверное, и есть самое опасное место на этом участке, а? По ней незаметно можно подойти к самой границе.
— Конечно. Каждый, даже самый маленький участок границы имеет свои особенности, — терпеливо объяснил Ульф, — а какие именно, я вам покажу на местности.
17
В конце апреля в яркий солнечный день старослужащим было присвоено звание «ефрейтор», а Кольхаз официально назначен заместителем командира отделения.
Обрадованные солдаты вернулись в свою комнату и бросились нашивать себе на погоны ефрейторские лычки.
Долговязый Кениг долго любовался собой в зеркало.
— За эту лычку моим старикам придется поставить флягу пива. Вот они радоваться-то будут.
В этот момент в комнату вошел Зимлер и радостно прокричал:
— Поздравляю, поздравляю! Глядя на вас, можно умереть от зависти! Такое событие надо бы отметить!
Тут же все договорились в один из свободных дней пойти в село и там отметить повышение «старичков».
Спустя несколько дней утром Ульф вызвал Кольхаза к себе.
«Интересно, что ему от меня нужно? — подумал новоиспеченный ефрейтор, ероша себе волосы пятерней. — Никаких упущений по службе за последнее время вроде бы не наблюдалось».
Постучав, Кольхаз вошел в комнату фельдфебеля, который уже ждал его. Движением руки он предложил ему сесть, а затем спросил:
— Ну, что нового в отделении? Как себя чувствуют новички?
— Все идет своим чередом.
— Хорошо. О чем говорят солдаты?
— О разном. — Кольхаз на миг задумался. — Новые люди, новые вопросы… Дуке, видимо, настолько любит свою гражданскую профессию, что он и сейчас зрительно находится в поле. Все его мысли в бригаде, которая сейчас работает без него.
— Все это мне понятно, — заметил Ульф, — важно, чтобы эти воспоминания не мешали ему нести службу.
Кольхаз понимающе кивнул и продолжал: