Туманы сами не рассеиваются (повесть и рассказы)
Шрифт:
Со стороны леса и с флангов деревню оцепили другие подразделения. Отделению фельдфебеля Резуса было приказано осмотреть дома по левую сторону улицы.
— Остальное доделаем мы сами, — добавил штурмфюрер, стоявший рядом с командиром взвода.
Спустя несколько минут появились связные, которые доложили, что село полностью оцеплено и можно начинать операцию.
Машины на такой скорости подъехали к селу, что солдатам пришлось крепко держаться за борта, чтобы не упасть.
«Сейчас я увижу лица людей, которых через час уже не будет в живых, — с горечью подумал Фред. —
Резус отдал последние распоряжения: двоих солдат он выделил для охранения тех, которые пойдут по домам. Барлаха он оставил при себе в качестве связного. Улучив удобный момент, фельдфебель шепнул ему:
— Если будет трудно, думай об Лизинге. Все время думай о нем!
Фред удивился, что в тот момент ему показалось: со дня гибели Вернера прошло несколько лет.
В деревне царила тишина. Лишь в одном или двух дворах затявкали собаки.
Солдаты ворвались в крайние дома. Большинство их оказались пустыми, так как с приближением фронта люди, как правило, старались эвакуироваться в тыловые районы страны. Оставались на своих местах немногие. В большинстве это были старики и старухи, которые не хотели уходить из родных мест. Только в шестом или седьмом доме на чердаке нашли дряхлую старуху. Она вся тряслась от страха и постоянно крестилась.
Солдаты, обшарившие дома на противоположной стороне улицы, вытащили из подвалов нескольких стариков. Им было приказано заложить руки за голову, и в таком виде эсэсовцы прогнали их через всю деревню.
Когда солдаты из отделения Резуса дошли до центра деревни, на окраине эсэсовцы подожгли крайний дом. Дым, гонимый ветром, дошел до Резуса. Он закашлялся и начал ругаться:
— Проклятье! Неужели они не могли подождать, пока мы не прочешем все село?!
Огонь тем временем разрастался. Клубы дыма стали более густыми и ядовитыми.
Когда солдаты подходили к крайним домам, из одного дома с противоположной стороны вытащили длиннобородого старика, который упирался руками и ногами. Кто-то из солдат ради смеха ткнул его прикладом карабина. Старик бросился бежать, однако не пробежал и нескольких шагов, как за его спиной раздались выстрелы. Старик упал на дорогу и больше уже не поднялся.
В этот же миг на опушке леса забило несколько автоматов.
— В укрытие! — закричал Резус. — Бегом в ближайший дом!
Сам фельдфебель укрылся за большой поленницей дров, а Барлах, бежавший за ним, залег в канаве.
Воздух становился все хуже: горело уже полсела. Ничего нельзя было разглядеть даже вблизи. Арестованные жители остановились посредине улицы.
Откуда-то со стороны раздавались отдельные автоматные очереди, но никто не знал, кто и откуда стрелял.
Вскочив на ноги, Фред бросился к ближайшему сараю. Перескочил через порог и, остановившись, огляделся. В сарае было полутемно. Дым с улицы проникал сквозь щели и больно щипал глаза.
«Долго я здесь не просижу, — подумал Фред. — Тут чувствуешь себя, как мышь в мышеловке».
Неожиданно
Фред бросился на пол и подполз к двери, но в этот момент кто-то приглушенно, словно накрыв голову подушкой, закашлял у него за спиной.
Фред испуганно вскочил и, прыжком подскочив к балке, спрятался за нее. Он снял карабин с предохранителя и, присмотревшись к полумраку, сделал два шага вперед и отодвинул ногой в сторону доску в перегородке. В образовавшейся дыре он увидел двух детей: маленькую девочку и мальчика-подростка. Девочка лежала на куче какого-то тряпья, уткнувшись лицом в тряпки, чтобы не так сильно был слышен ее кашель. Пареньку на вид можно было дать лет пятнадцать. У него были светлые волосы, цвета ржаной соломы, и испуганные глаза, которыми он уставился на Фреда.
Фред опустил ружье.
«Им нужно немедленно убежать отсюда, — мелькнуло у него в голове. — Каждую минуту их могут тут найти, а через какие-нибудь полчаса огонь доберется и сюда».
Паренек испуганно огляделся, словно ища путь к бегству. Одна штанина у него была разорвана, и сквозь дыру проглядывала голая грязная коленка.
«Что же делать?» Подчиняясь какому-то внутреннему приказу, Фред подскочил к двери и распахнул ее настежь. С улицы доносился шум недалекого боя и треск горевших по соседству домов.
— Беги! — сказал Фред парнишке. — Беги же, тебе говорят!
Однако паренек, испуганно оглядываясь по сторонам, не шевелился. Он не понимал, чего от него хочет немецкий солдат.
Фред схватил его за руку и потащил к двери, но мальчик вырвался и, прижав к себе сестренку, забился вместе с ней в угол. Девочка с перепугу начала плакать.
«Боже мой, да он ничего не понимает!» — подумал Фред и приложил палец к губам, давая понять, что нужно молчать. Затем он показал большим пальцем на открытую дверь.
Отчаянно качая головой, мальчик произнес что-то непонятное.
Фред схватил его за плечо и, подтащив к двери, показал в сторону леса.
Наконец паренек, кажется, понял Фреда. В его глазах мелькнула надежда, вытесняя из них страх и недоверие.
Он шепотом позвал сестренку, не спуская, однако, взгляда с Фреда.
Фред посмотрел на улицу. Разглядеть что-нибудь на ней было трудно, так как дым от горящих домов стал еще плотнее. За двадцать-тридцать метров уже ничего нельзя было разобрать. Солдат, правда, поблизости не было: стрельба и дым, по-видимому, отогнали их в сторону.
«Они должны бежать в лес. Там находятся их люди, Это единственный шанс на жизнь. Может, им и повезет», — подумал Фред, а вслух требовательно зашептал:
— Лос! Лос! Давай-давай!
Снова подтащив парнишку к двери, Фред сказал:
— Беги в лес! Беги! Давай!
Паренек опять что-то сказал сестренке, которая забилась в угол и никак не хотела оттуда, выходить. Дрожа всем телом, девчушка обхватила руками балку и громко разрыдалась.
И тут в голову Фреду пришла отчаянная мысль.