Турнир четырёх стихий

Кин Мэй

— Очнись! — Рэй трясёт меня за плечи, от чего меня мотает из стороны в сторону. — Он умер, Кейла! Умер… От этого заклинания нет противоядий.

Сглатываю, вставший в горле комок. А затем пересохшими губами произношу:

— У медали всегда есть две стороны.

Он с таким сожалением и отчаянием заглядывает в мои глаза, не высказывая, но отлично показывая свои чувства. То, что он думает о подобном. И это настолько злит меня, что я вырываюсь из его хватки, с силой ударив по рукам, чтобы он прекратил удерживать меня.

Ветер

поднимается с новой силой. Деревья начинают раскачиваются из стороны в сторону. Птицы взметают в небо, улетая с насиженных мест. Повсюду закручиваются снежные вихри. Один из них подхватывает мои волосы, заставляя их приподниматься в воздухе.

— Я ведьма, — четко и с расстановкой произношу, впервые почувствовав свою силу в полную мощь. Словно все это время она даже не пыталась показываться мне, продолжая теплиться в недрах моей души.

Взгляды присутствующих, в том числе и императора, обращены на меня. Но мой взгляд целиком и полностью направлен на тело Лукаса. Поэтому, когда я делаю шаги, желая снова оказаться рядом с ним, все вокруг покорно расступаются.

Ветер по-прежнему завывает, словно живой. Мне кажется я слышу его колыбельную — тихую и успокаивающую.

Я падаю на колени, а затем склоняюсь над парнем. Осторожно касаюсь его лица, прохожусь пальцами по линии скул, сдерживая рвущуюся наружу ярость, способную смести здесь все и устроить настоящий хаос. Но…

Здесь слишком много невиновных. Слишком много невинных душ…

Моя рука доходит до груди и замирает в области сердца.

— Я найду выход. Слышишь? Обещаю…

В этот момент я чувствую чью-ту руку на моем плече. Взгляд тут же цепляется за мужчину.

Он хмурится, но даже без слов я понимаю его — он поддерживает меня, он со мной. Правда не успеваю что-либо сказать императору, со стороны людей слышатся шепотки:

— Смотрите…

Спешно оборачиваюсь и замираю, не в силах пошевелиться.

Тело Лукаса поднимается от земли. Его коже сияет, словно лучи солнца освещают её изнутри. Невообразимая красота, заставляющая щурить глаза и затаить дыхание.

Страх в очередной раз проносится на задворках сознания, когда его стихии вырываются наружу и вращаются друг за другом по кругу.

Огонь. Вода. Земля. Воздух.

А затем…

Появляется пятый элемент, в виде золотой, искрящейся нити, сплетающей воедино все четыре стихии.

— Что это…

Со стороны все больше перешёптываний, догадок и предположений, сбивающих меня с толку.

Люди охвачены ужасом, но и не меньшим предвкушением, желая узнать нечто удивительное.

Все пять элементов тем временем становятся одним целым. Яркий столб света ударяет в небо, а затем разносится едва различимым свечением на множество миль вперёд.

Все резко прекращается. Тело Лукаса снова возвращается на прежнее место.

Мы с императором срываемся с места. А, когда я оказываюсь рядом с Лукасом — его глаза открываются.

— Я же говорил. От меня

не так-то просто избавиться. — Его губы озаряет шальная улыбка.

Сердце в моей груди болезненно вздрагивает, а затем снова оживает.

Глава 36.

Лукас

Я наконец поднимаюсь на ноги, перестав валяться на холодной земле, и порывисто заключаю девушку в свои объятья. Жадно вдыхаю ее аромат, пытаясь насытить им легкие и почувствовать, как сладостно кружится голова.

Она здесь.

Она рядом.

Она в моих объятьях.

Я снова могу её чувствовать, касаться и понимать, что это самая настоящая реальность. Что она — моя.

Её руки так сильно цепляются за мои плечи, что в какой-то момент я усмехаюсь.

— Детка, если ты не ослабишь хватку — я вряд ли снова смогу дышать.

Слышу её тяжелый, а затем расслабленный вздох.

Она послушно ослабляет свою хватку, но, что удивительно — не отстраняется от меня, не убегает и даже не даёт пощёчину. Поэтому я с интересом заглядываю ей в глаза. Но улыбка, растянувшаяся на моих губах, меркнет. Потому что я вижу какую боль ей пришлось пережить в эти бесконечные мгновения. Снова.

Едва касаюсь пальцами её подбородка и приподнимаю его, чтобы она полностью сфокусировалась на мне и вняла моим словам.

— Все хорошо.

Кейла растеряно моргает, едва сглатывает, а затем по её щеке все-таки скатывается слеза, когда на выдохе она произносит: «Ты жив» и снова душит меня в своих объятьях.

— Почему у меня такое ощущение, что я был мертвым не пару минут, а пару столетий? — усмехаюсь, поражаясь столь чувственному проявлению эмоций у этой девушки. И, честно говоря, такой мне хочется защищать её и укрывать в своих объятьях от всего мира ещё больше.

Неужели Уинстон оказался прав, и все это время Кейла действительно умело прятала маленькую девочку внутри себя?..

Отгоняю все эти мысли прочь. Потому что сейчас все это неважно.

Я люблю её. Люблю, несмотря ни на что. А значит все остальное ненужная мишура.

— Я, конечно, все понимаю, ребята. Но, кхм, ещё немного и моя племянница превратится в ледяную статую. Кейла…

Мистер Мейлоу переводит настойчивый взгляд на меня, явно намекая на что-то вроде: «Ну раз уж взял шефство над этой несносной девчонкой, то будь добр заботиться о ней!»

Я делаю лёгкий кивок, слегка отстраняю от себя девушку, чувствуя, что мне уже не хватает её тепла. И, не глядя на людей, с интересом взирающих на меня, создаю портал.

Кейла переводит недовольный взгляд на меня и упирает руки в бока. Правда тут же морщится и лишь сейчас я замечаю её окровавленный бок.

— Какого черта?! — злостно шиплю на девушку, под недоуменным взглядом её дяди и своего отца.

Кстати говоря о последнем — я старался лишний раз не думать, боясь даже предположить все, что он может мне высказать по поводу случившегося и вообще…