Турухтанные острова
Шрифт:
— Сопротивление пять и одна килоома… «Крокодилов» — пятнадцать штук… «Бегемотов» шесть штук.
Последнее название Мартына Ивановича несколько смутило.
«Крокодилами» в просторечии, по их отдаленному сходству, называли специальные металлические зажимы. Во всей документации, чтобы не ставить семизначный номер, который и запомнить-то почти невозможно, указывали «крокодилы», и все понимали, что это такое. А здесь «бегемоты».
«Что, появилось еще что-нибудь?» И он уже совсем удивился, прочитав: «„Жеребцов“
Выставил в амбразуре пушечку. Нацелил ее на Волкову.
— Нина Кондратьевна, а «павианы» вам зачем? — спросил вежливо.
— Какие «павианы»?
Мартын Иванович пододвинул ей требования. Волкова прочитала. Побледнела. Даже губы сделались белыми от злости.
— Митька!..
Она сгребла все требования и вышла.
— Только вы потише там, — успел сказать Мартын Иванович. — Не очень!
— Слушай, тебе давно не били по вывеске? — зайдя в комнату, спросила Нина Кондратьевна у Мити и швырнула требования на его верстак.
— А что? — Митя спокойно смотрел на нее. — Нинка, обиделась?! Я пошутил!.. Бес попутал! Только уж очень смешно: «крокодилов» пятнадцать штук. Не утерпел!
Полуянов сидел растерянный. Ведь он первым визировал требования и не подметил Митькиной шкоды.
В комнату вошел Мартын Иванович, он не сердился, а был очень доволен собой.
— Хорошо, что я подметил! А то что могло получиться? Смеху было бы на весь институт! Двадцать «павианов»! Вы ж понимаете, что это такое! Хорошо, хоть обратил внимание!
— Братцы, не подумал! — вопил Митя. — Набейте мне морду, заслужил! — И так колотил себя кулаком в грудь, что она гудела, словно бубен. — Салага я, а не матрос! Нинка, дай мне оплеуху!
Полуянов не сомневался, что все так оно и есть. Однако все равно было неприятно.
Мазуров несомненно способный работник. Но несет его куда-то неведомая сила, против собственной воли!
И таких разных людей надо объединить вокруг себя, в одну группу. Как?
Нина Кондратьевна сидела молчаливая, отвернувшись от Мазурова и от всех остальных.
Этот проклятый Митька словно испортил ей весь праздник. Ведь только вчера, возвращаясь с работы, она купила это платье. Зашла в универмаг, увидела и взяла. Правда, Женька еще не знает. До получки не скоро, с деньгами будет туго. А и шут с ними! Когда было легче!
В детдоме они не копили деньги. Не были приучены к этому. Если захотелось что-то купить, одалживали друг у друга. Потом отдавали. Хочу и хочу!
Но никогда прежде Нина не задумывалась, как одета. Теперь ей вдруг захотелось выглядеть интересной. А этот Митя!..
Однако Митин поступок огорчил ее не потому, что над ней могли смеяться. Начихать ей на всех! Она заметила, что расстроился Полуянов.
В обеденный перерыв Ян одним из первых вышел за проходную, направляясь в столовую на противоположной
— Не ожидал? Я как снег на голову! Только что взял из ремонта тачку. Куда на обед? Поедем вместе пообедаем! Посмотри, кто в машине!
Из салона машины выглядывала Татьяна.
— Куда едем? В Приморский парк, ресторан «Восток»?
Следом за Яном из проходной вышла Нина Кондратьевна и остановилась, рассматривая, с кем Полуянов разговаривает.
— О, девушка, вы не хотите поехать с нами? — обратился к ней Мишаня и сразу засуетился, вроде бы зашаркал шпорой о шпору, как петушок, ухаживающий за курочкой.
— Присоединяйтесь к нам! Сделайте одолжение.
Бедный ловелас, он не знал, с кем имеет дело.
Нина Кондратьевна открыла дверцу и села рядом с Мишаней в кабину.
— Ого, вы мне положительно нравитесь! Я чувствую, мы найдем общий язык.
— Вы бабник от рождения или потаскун-самоучка? — спросила Волкова.
Однако Мишаню это не обескуражило. Кажется, наоборот, подзадорило.
— Просто я человек атакующего склада. Мой стиль — атака. Во всем нужен темп, темп! Вы читали рассказ, не помню какого американского автора, — автогонщик участвует в автопробеге. Останавливается на промежуточном этапе, чтобы механики залили бензин. На эти несколько секунд он выходит из машины, чтобы заглянуть в кафе, выпить чашечку кофе. И здесь ему понравилась продавщица. Он делает ей предложение. Девушка не знает, на что решиться. Гонщик нервничает: «Скорей, скорей! У меня осталось всего несколько секунд». Наконец девушка говорит: «Да». Они бегут к дому, чтобы она могла сообщить обо всем родителям. А навстречу родители уже несут уложенные чемоданы. Хо-хо.
Мишаня не умолкал всю дорогу. В ресторане, который в дневное время работал как обычная столовая, они сели вчетвером за отдельный столик. Пригнувшись к Нине Кондратьевне, Мишаня продолжал что-то оживленно рассказывать. Но Нина Кондратьевна не очень внимательно слушала его. Смотрела на Татьяну. И та несколько раз внимательно молча посмотрела на нее.
Ян давно приметил, что менаду женщинами бывает взаимное, с полувзгляда, понимание, им подчас вовсе не нужно слов.
Когда поднялись из-за стола и вышли в фойе, Татьяна сказала:
— Мы на минуточку.
Они отошли в сторону, к стеклянным дверям. Нина Кондратьевна говорила, а Татьяна, став серьезной, молча слушала. Затем они направились к машине, где их уже ждали Ян и Мишаня, и, когда садились, Татьяна сказала Нине Кондратьевне:
— Благодарю вас.
Больше они не разговаривали между собой всю дорогу. Татьяна сидела рядом с Яном, но словно отодвинулась от него. Он почувствовал это.
— Что такое?.. Что случилось? — спросил он шепотом.
— Нет, ничего.